"Роберт Джордан. Конан и огненный зверь (Конан)" - читать интересную книгу автора

крыши, и он прыгнул - вытянув вперед руки, согнув пальцы, готовый
зацепиться.
С грохотом киммериец приземлился животом на покатую крышу. И тут же начал
сползать. В отчаянии он расставил руки и ноги, чтобы удержаться; глаза
искали какой-нибудь выступ, хотя бы шишечку, чтобы ухватиться и
предотвратить падение. Он неумолимо сползал к краю крыши.
Неудивительно, что на крыше нет стражи, подумал он, злой на себя за то,
что раньше не задал себе вопроса о причине такого "упущения". Поверхность
черепиц, покрытых глазурью, была гладкой, как фарфор. Не успел он
перевести дыхание, как ноги его уже свесились с крыши. Неожиданно его
левая рука скользнула, попав в то место, где недоставало черепицы.
Черепицы раскололись и отвалились под тяжестью его тела, когда он тщетно
пытался ухватиться за них рукой, осколки дождем посыпались мимо него вниз,
во мрак. Ладонь ударилась о дерево, и киммериец судорожно сжал пальцы.
Сделав мощный рывок, он остановился и повис в темноте на высоте в четыре
этажа.
В первый раз со времени прыжка киммериец издал звук - долгий, медленный
выдох сквозь зубы.
- Десяти золотых, - проговорил он спокойным голосом, - недостаточно.
Вдруг деревянная рама, за которую он держался, с резким хрустом
сломалась, и он снова полетел. Падая, он вытянулся, поймал кончиками
пальцев выступ в нижней части фриза, шириной с палец, и ударился грудью об
алебастровую стену.
- Совсем недостаточно, - выдавил он из себя, когда восстановил дыхание. -
Я склоняюсь к мысли, что после этого, проклятый кубок следует отнести
Зенону. - Но, даже говоря это, он знал, что не пойдет к немедийцу -
скупщику краденого. Он дал слово.
В то мгновение, понимал киммериец, задача его заключается не в том, как
сбыть изумрудный кубок, а как выбраться из создавшегося положения с целой
шкурой. Единственными отверстиями, прорезающими алебастровую стену на этой
высоте, были вентиляционные дыры, размером с его кулак, поскольку верхний
этаж и чердак были отведены под хранилище запасов и помещения для челяди.
Им не нужны окна, по мнению Самарида, - если их сделать, слуги и рабы
будут выглядывать из них и портить вид его прекрасного дома. Никакого
уступа или карниза не было на гладкой стене, не было даже балконов,
выходящих на улицу. Крыша же, с которой киммериец прыгнул вначале, вполне
могла бы находиться и в Султанапуре, а ее край - за облаками. Остаются
(неохотно заключил болтающийся молодой человек) только окна третьего
этажа, верхние своды которых находились под ним на расстоянии вытянутой
руки.
Не в характере киммерийца было терять время после того, как решено, что
надо делать. Медленно перебирая пальцами, он продвинулся вдоль узкого
уступа. Первые два сводчатые окна под его ногами светились. Он не мог
рисковать встретить людей. Третье окно, однако, было темным.
Сделав глубокий вдох, он разжал руки и начал падать, едва задевая телом
стену. Если он прижмется к стене слишком сильно, его оттолкнет, и помочь
себе он тогда не сможет. Когда он почувствовал, что пальцы ног находятся
напротив окна, он подтянулся немного вперед навстречу подоконнику.
Подметки сапог ударились о камень, а ладони с силой шлепнули и уперлись в
край окна. Киммериец удержался, хотя и очень ненадежно, поскольку не за