"Леонард Карпентер "На запретном берегу" (Конан)" - читать интересную книгу автора

Иногда Зерити даже удавалось слиться с ними, и тогда маленькие черные
звериные глазки становились ее глазами, а маленькие лапки с тонкими
когтями - ее бледными пальцами.
Чувствуя приятную сытость и сонливость, ведьма прошла низкой галереей,
поднялась на несколько ступенек и вошла в маленькую комнату, где на
затянутом бесценным стигийским льном возвышении стоял небольшой каменный
саркофаг. Иероглифы и росписи на нем, некогда позолоченные, заметно
поблекли и стерлись, рисунки утратили красочность. Но Зерити все равно
любила его - единственную память о далекой родине. Женщина вздохнула,
поднялась на возвышение и улеглась в саркофаге, вытянувшись и сложив руки
на груди. Затем закрыла глаза и погрузилась в сон.




Глава 3

НОЧНЫЕ КОШМАРЫ

Баалур, или, как его гордо именовали жители, Баалур Тысячестенный, лежал
меж зеленых холмов, как драгоценный восьмигранный амулет меж грудей
женщины в платье зеленого бархата. Южное солнце и множество маленьких
речушек, берущих свое начало от горных снегов, позволяли трижды в год
снимать урожай с пышных садов и плодородных полей. А караванный путь,
идущий через перевал, приносил в этот город все сокровища Севера, Юга и
Востока, делая Баалур сверкающим бриллиантом в ожерелье городов-государств
Шема. Бесконечные цепочки верблюдов и мулов, тянущиеся через пустыню
подобно нитям жемчуга, умножали богатство и славу местных купцов, ибо все
сокровища окрестных земель стекались в город.
Конан не раз бывал в Баалуре, и потому в этот приезд город показался ему
куском шитого бархата, не утратившего блеска и богатства вышивки, но
изрядно побитого молью. Мрачный сумрак окутал высокие башни и храмы, тень
отчужденности и настороженности лежала на лицах жителей города.
Неприятное ощущение сбывающегося дурного сна охватило киммерийца еще у
Северных ворот, которые были заперты, хотя путники подъехали к ним среди
бела дня.
Угрюмые и подозрительные стражи долго допрашивали пришельцев через
зарешеченное окно, прежде чем наконец впустили их - с большой неохотой. На
улицах глуше звучали голоса и почти не слышно было смеха. Конан только
хмурился, замечая все новые и новые признаки какого-то несчастья,
нависшего над некогда самым шумным и оживленным городом Шема.
Однако вряд ли это было для киммерийца неожиданностью. Весь его путь на
юг был полон дурных предзнаменований, видимых и понятных ему одному. И
каждую ночь возвращался кошмарный сон, который впервые посетил его в замке
барона Рэгли. Помимо прежних видений, Конан смутно помнил разоренные дома
и залитые кровью улицы - те самые улицы, по которым вез он теперь своих
прекрасных спутниц. Все говорило о том, что город либо проклят, либо
охвачен чьим-то злым колдовством.
Ни расплывчатые видения, ни сны никогда не производили на киммерийца
большого впечатления. Он надеялся только на собственный меч и силу мышц;