"Сьюзан Конант. Пес, который говорил правду ("Холли Винтер" #3) " - читать интересную книгу автора

Сьюзан Конант

Пес, который говорил правду

Глава 1

Я писала рассказ о женщине, которая после смерти воплотилась в свою
собственную собаку. Сюжет родился из сна, а сон был навеян сообщением в
"Бостон Глоб", как один сумасшедший из Монреаля впал в неистовство и
застрелил тринадцать женщин, потому что, видите ли, проклятые феминистки
сломали ему жизнь.
Рассказ как-то не клеился: главным действующим лицом была женщина, а не
пес, а он интересовал меня гораздо больше, чем она. Вот, например, такой
вопрос: куда делась собака, когда "вернулась" женщина? Или они каким-то
образом сосуществовали? Такой вариант мне нравился больше. Но если бывшая
хозяйка умерла, ну хотя бы в физическом, поверхностном смысле, то кто же
тогда стал хозяином их обоих? Ведь кто-то должен был! Не могла же я оставить
их скитаться по улицам, защищаться от псов-хулиганов, то и дело нападающих
на мирных собак, рыться в мусорных бачках в поисках засиженных мухами
остатков костлявой рыбы и острых осколков куриных костей, спасаться от
холода, спрятав свой общий черный нос под общий белый, похожий на плюмаж
хвост, - они ведь аляскинская лайка-маламут. И никто не ободрит их, не
сделает своевременно, так сказать, "укол радости". Даже когда я просто пишу
о собаке, я все равно чувствую свою ответственность за нее. Эта собака -
порождение моего сознания, так как же я могу оставить ее наедине с живущей у
нее внутри, невидимой, еще не оправившейся от собственной болезни хозяйкой,
занятой только собой и потому совершенно безответственной?
Предположим, все это случилось со мной и моей собакой: то есть я умерла
и вернулась к жизни в шкуре моего Рауди, - кто стал бы тогда о нас
заботиться? Кто вообще умеет это лучше меня? Я, в общем и целом, идеальная
хозяйка для собаки, и, если бы я поселилась в утепленной шкуре моего
упрямого Рауди, мы вместе составили бы одного совершенного пса. Уже сама
принадлежность к маламутам - первый шаг к совершенству. А уж после моего
перевоплощения и добавки меня к Рауди, мы непременно достигли бы его. Мы
сразу же добились бы значительных успехов: перестали бы таскать с кухонного
стола сахарницу, чтобы, чисто ее вылизав, спрятать потом под радиатор в
спальне. Улучшилась бы дисциплина. С нами можно было бы гулять без поводка,
не боясь, что мы вдруг вильнем хвостом и кинемся на какой-нибудь заманчивый
запах. Мы бы преданно смотрели в глаза, как будто мы какой-нибудь кроткий и
добропорядочный золотистый ретривер, а не гордая и независимая ездовая
собака. Да, мы втроем составили бы прекрасную команду: Рауди и обе меня.
Правда, Рауди и мне и вдвоем было неплохо, или вчетвером - все зависит
от того, как считать. Рауди. Я. Часть меня, которая живет в нем. Часть его,
которая живет во мне. Вот как оно бывает, когда держишь собаку. Постоянно
рискуешь умереть: отдаешь собаке душу - и немножко умираешь. А потом в своей
собаке и возрождаешься. Причем это процесс обратимый. Вот почему можно
сказать, что я человек лишь наполовину. Я раздала частицы своей души
десяткам собак, и они все тоже частично воплотились во мне. Так случилось, и
я этого не выбирала, хотя, если бы у меня был выбор, безусловно, выбрала бы
именно такую жизнь. Я никогда не чувствую себя "перенаселенной", меня не