"Сьюзан Конант. Пес, который говорил правду ("Холли Винтер" #3) " - читать интересную книгу автора

главным взносом (я никак не могла подыскать жилье, где можно было бы держать
собак), Кевин в основном пробавлялся диетическим хлебом и чаем на травах.
Разве что иногда он вырывался из дома, чтобы полакомиться пиццей,
гамбургером или жареным цыпленком по-кентуккски. Если Кевину хотелось
пропустить стаканчик, ему приходилось пробираться через заднее крыльцо, а
случись рядом миссис Деннеги, он вынужден был бы выпить этот стаканчик
где-нибудь сидя на тротуаре или нервно прохаживаясь по улице туда-сюда.
Полицейский, распивающий на улице, - картина неприглядная, и выход, который
нашел Кевин, - банка пива в бумажном пакете - все равно не решал проблемы.
Жители города частенько бывали им недовольны.
Гарвард только что отгрохал длиннющий жилой дом на Конкорд-авеню. Угол
Эпплтон и Конкорд - не самое фешенебельное место в Кембридже.
Суперсовременные "трехпалубные корабли" не в силах скрыть своего
пролетарского происхождения. Некоторые из них, как, например, дом миссис
Деннеги, агрессивно простонародны. Они даже гордятся этим, выставляя напоказ
зеленые виниловые стены, алюминиевые, с вмятинами двери, куцые, будто только
что из плохой парикмахерской, живые изгороди. Так они издеваются над
элегантными белыми фасадами, раздвижными дверями и можжевеловыми изгородями
соседей.
Итак, соседство у меня не самое фешенебельное, это даже не Брэтл-стрит.
И перемещение Кевина с банкой пива в бумажном пакете с тротуара в мою кухню
улучшило пейзаж не больше, чем новый гарвардский жилой комплекс. Кевин
хранит свои банки с пивом у меня в холодильнике, и я разрешаю ему готовить у
меня мясо, если то, что он с ним делает, можно назвать словом "готовить".
Мое собственное меню в основном яичница, сандвичи, домашний сыр в ванночках,
"собачьи" галеты, лакомства из ливера для собак. По крайней мере, я не
довожу продукты до стадии обугливания, как это делает Кевин.
- Ну, как я тебе, Кевин? Правда, я неплохо справляюсь?
Голос у меня, правда, был хрипловатый, но это, конечно, не от крика на
Рауди и Кими, а от постоянных тихих и нежных увещеваний.
- На это уходит три дня, - продолжала я. - Любой, кто понимает в
собаках, скажет тебе: взять вторую собаку в дом - это минимум три дня
привыкания. Извини за шум сегодня ночью. Надеюсь, мы тебя не разбудили?
- Меня разбудила мама.
Кевин выгрузил на стол свой заветный бумажный пакет и еще один пакет -
с гамбургерами. Рауди навострил уши, подбежал к столу, с надеждой
принюхиваясь, но изо всех сил стараясь казаться безразличным.
- Ей приснился страшный сон, - продолжал Кевин. - Кошмар. Чудовище с
семью головами. И все головы лаяли по-собачьи.
- Какое совпадение! Я видела такой же сон. Апокалиптические сновидения
мучают весь квартал.
Тут я обратила внимание, что Кевин выглядит совершенно измотанным.
- Слушай, серьезно, извини, что мы так шумим. Это не вечно будет
продолжаться.
С того самого дня, как я взяла Рауди, он всегда спал в моей комнате.
Место в эркере, откуда я сниму подоконник, как только появятся деньги, тоже
было его. Я не могла оскорбить Рауди просьбой уступить место или
потесниться. Но последней каплей стала синтетическая кость, которую Кими
обнаружила под радиатором в спальне в три часа ночи и отказалась отдать.
- Где же Кими теперь? - спросил Кевин.