"Джон Коннолли. Черный Ангел ("Чарли Паркер" #05) " - читать интересную книгу автора

- Я тут ищу... ее, - выговорила она, доставая фотографию из бумажника,
и Джи-Мэк почувствовал, как его сердце покатилось вниз.

* * *

Дверь слева от Алисы открылась, затем закрылась, но огни в коридоре за
дверью также были погашены, и ей не удалось разглядеть того, кто вошел.
Только пахнуло каким-то смрадом, и ее затошнило. Она не могла слышать шагов,
и все же не сомневалась, что какая-то фигура кружится вокруг нее, оценивая.
- Пожалуйста, - выговорила Алиса, и на это ушли все силы. - Пожалуйста,
что бы там я ни сделала, простите меня. Я никому ничего не скажу. Я даже не
знаю, где я. Отпустите меня, и я буду хорошей девочкой, обещаю.
Шепот нарастал, послышался смех вперемежку с голосами. Потом что-то
коснулось лица, она кожей почувствовала покалывание, и ее сознание
переполнили образы. Казалось, кто-то роется в ее воспоминаниях, как в вещах
или бумагах, на краткий миг поднося их к свету, затем отбрасывая ненужное ей
под ноги. Она видела мать, тетю, бабушку...
Дом, полный женщин, на клочке земли на краю леса; мертвец, лежавший в
гробу, женщины, собравшиеся вокруг гроба, ни одна из них не плачет.
Одна из них протягивает руку к хлопковой простыне, закрывающей мертвецу
голову, вот простыня откинута: у него почти нет лица, оно разворочено,
кто-то сотворил страшную месть над ним. В углу застыл мальчик, он высоковат
для своего возраста, на нем дешевенький, взятый напрокат костюм, и она знает
его имя.
Луис.
- Луис, - шепчет она, и ее голос, кажется, отзывается эхом по всей этой
комнате, отделанной кафелем. Тот кто-то, что рылся в ее памяти, отходит в
сторону, но она все еще слышит его дыхание, пахнущее землей.
Землей и чем-то горелым.
- Луис, - повторила она.
Ближе, чем брат мне. Моя кровь.
Помоги мне.
Ее руку, сжатую рукой другого, поднимают. Рука застывает на чем-то
изодранном и разбитом. Она ощупывает то, что когда-то было лицом: глазные
впадины, теперь пустые; фрагменты хрящей там, где когда-то был нос; лишенная
губ щель для рта. Щель открывается, обхватывает пальцы, затягивая их внутрь,
затем осторожно закрывается, и она снова видит тело в гробу: человек без
лица, его голова, размозженная ударами того, кто...
- Луис!
Она уже теперь кричит, кричит им обоим. Рот на ее пальцах больше не
мягок. Зубы прорываются из мякоти, острые, словно иглы, и впиваются в ее
руку.
Это бред. Это не явь.
Но боль - это уже явь, и чье-то присутствие не ее бред.
Она еще раз зовет его по имени:
- Луис...
И начинает умирать.

* * *