"Джон Коннолли. Черный Ангел ("Чарли Паркер" #05) " - читать интересную книгу автора

вдали, их наконец не втягивал в себя дожидающийся их океан. Теперь не слышно
было движения транспорта, и никакие городские шумы не разрушали хрупкую
тишину ночи. Все было неподвижно, если не считать теней там, на болоте.
Сьюзен сидела у окна, спиной ко мне, ее волосы стягивал
зеленовато-голубой бант. Она смотрела через стекло на маленькую девочку,
которая скакала вприпрыжку на лужайке. Волосы у девочки были такие же
светлые, как у матери. Она считала шаги, от усердия опустив голову вниз.
И тут моя умершая жена заговорила.
"Ты забыл нас".
Нет, я не забыл.
"Тогда кто та, которая спит подле тебя теперь, на том месте, где
когда-то спала я? Кто обнимает тебя в ночи? Кто она, родившая тебе дитя? Как
ты можешь говорить, что ты не забыл, когда от тебя пахнет ее духами?"
Я здесь. Ты здесь. Я не могу забыть.
"Ты не можешь любить двух женщин всем сердцем. Одна из нас должна быть
потеряна для тебя. Разве не правда, что ты больше не думаешь о нас в тишине
между каждым ударом сердца? Разве нет в твоей жизни минут, когда нас нет в
твоих мыслях, когда ты утопаешь в ее объятиях?"
Она выплевывала слова, и сила ее гнева распыляла кровь на стекле. Там,
за окном, девочка перестала прыгать и посмотрела на меня сквозь стекло.
Темнота затушевала черты ее лица, и я был этому благодарен.
"Она была твоим ребенком".
Она навсегда останется моим ребенком. В этом мире или в следующем, но
она всегда будет моей.
"Мы не уйдем. Мы не исчезнем. Мы не отступимся и не оставим тебя. Ты
будешь помнить нас. Ты нас не забудешь".
Она повернулась, и я еще раз увидел ее разбитое лицо и пустые глазницы,
и воспоминания о мучениях, которые она вынесла ради меня, вернулись ко мне с
такой силой, что я содрогнулся, все мое тело вытянулось, а спина прогнулась
с такой силой, что я слышал, как трещит позвоночник. Внезапно я проснулся
оттого, что душил себя в собственных объятиях: руки были скрещены на груди,
пальцы вцепились в кожу и волосы на затылке. Рот скривила страдальческая
гримаса. Рейчел гладила меня и шептала: "Тихо, тихо", а моя маленькая дочь
плакала голосом той, другой, и весь этот мир был тем местом, которое мертвые
не хотят покидать, ведь покинуть этот мир для них означает быть забытыми, а
они никогда не будут забыты.
Рейчел успокаивающе провела рукой по моим волосам, затем пошла к нашему
ребенку. Я слышал, как она воркует над дочерью, как ходит с ней на руках,
дожидаясь, пока не утихнет ее плач. Она так редко плакала, эта маленькая
девочка, наша Саманта, очень тихая девочка. Она совсем не была похожа на ту,
что была потеряна, и все же временами я видел в ней некоторое подобие
Дженнифер, даже в первые месяцы ее жизни. Также порой, мне казалось, я
улавливал едва заметное сходство со Сьюзен в ее чертах. Но ведь этого не
могло быть.
Я не забуду их. Их имена были в моем сердце наряду с многими, очень
многими другими. Теми, кто однажды пропал, и теми, кого я не сумел отыскать;
теми, кто доверял мне, и теми, кто противостоял мне; теми, кто умер от моих
рук, и теми, кто умер от рук других. Каждое имя было написано, нет, вырезано
бритвой, на моей плоти, имя поверх имени, буквы сливались и путались, и все
же каждое отчетливо проступало, каждое тончайшей гравировки на моем сердце.