"Джозеф Конрад. Аванпост прогресса (Рассказ. Перевод А.Кривцовой) " - читать интересную книгу автора

- Макола! Берись за другой конец, скотина! - и вдвоем они подняли
бивень.
Кайер задрожал всем телом. Он пробормотал: "О! Нуну!" - и, сунув руку в
карман, нашел там кусок грязной бумаги и огрызок карандаша. Он повернулся
спиной к остальным, словно собирался показать какой-то фокус, и украдкой
стал записывать вес, который Карлье выкрикивал преувеличенно громко.
Когда все было кончено, Макола прошептал:
- Солнце здесь слишком разогревает бивни.
Карлье небрежно сказал Кайеру:
- Знаете, начальник, я, пожалуй, помогу ему перенести их на склад.
Когда они вместе шли к дому, Кайер заметил со вздохом:
- Это нужно было сделать.
А Карлье добавил:
- Очень прискорбно, но люди были рабочими Компании, и слоновая кость
принадлежит Компании. Мы должны о ней заботиться.
- Я, конечно, доложу директору, - сказал Кайер.
- Конечно, пусть он решает, - одобрил Карлье.
В полдень они с аппетитом пообедали. Кайер время от времени вздыхал.
Упоминая имя Маколы, они всякий раз прибавляли к нему бранный эпитет. От
этого им становилось легче. Макола устроил себе праздник и выкупал детей в
реке. В тот день ни один человек из деревень Гобилы не приблизился к
станции. То же повторилось и на следующий день, и так в течение целой
недели. Народ Гобилы не подавал никаких признаков жизни: казалось, все они
умерли и похоронены. Но они только оплакивали тех, кого погубили
колдовские чары белых людей, которые привлекли в их страну злой народ.
Злой народ ушел, но страх остался. Страх всегда остается. Человек может
уничтожить в себе все: любовь, ненависть, веру, даже сомнения, но, пока он
цепляется за жизнь - ему не уничтожить страха; страх - вкрадчивый,
непобедимый и ужасный - охватывает все его существо, окрашивает его мысли,
таится в его сердце, следит за последним его вздохом. В страхе кроткий
старый Гобила сулил экстренные человеческие жертвы всем злым духам,
овладевшим его белыми друзьями. На сердце у него было тяжело. Кое-кто из
воинов толковал о поджоге и убийстве, но осторожный старый дикарь
отговорил их. Кто мог предвидеть, какие бедствия принесут эти таинственные
создания, если их рассердить? Лучше оставить их в покое. Быть может, со
временем они исчезнут в земле, как исчез первый белый. Его народ должен
держаться вдали от них и ждать лучших времен.
Кайер и Карлье не исчезли: они остались на поверхности земли, которая
почему-то стала им казаться больше и пустыннее. На них производило
впечатление не столько полнейшее и немое уединение станции, сколько
неясное чувство - словно ушло от них нечто заботившееся об их
безопасности, оберегавшее их сердца от влияния дикой страны. Картины
домашней жизни, - там, далеко, воспоминания о людях, подобных им, которые
думали и чувствовали так, как привыкли думать и чувствовать они, -
отодвинулись дальше, стали неясными в сиянии солнца на безоблачном небе. И
из великого молчания окружавшей их глуши к ним, казалось, приблизилась ее
безнадежность и дикость, мягко завлекала их, обратила на них свои взоры,
окутала заботливостью, непреодолимой, фамильярной и отвратительной.
Дни складывались в недели, потом в месяцы. Народ Гобилы, как и раньше,
бил в барабаныи орал при каждом новолунии, но держался вдали от станции.