"Джозеф Конрад. Аванпост прогресса (Рассказ. Перевод А.Кривцовой) " - читать интересную книгу автора

Макола и Карлье попытались однажды с каноэ открыть переговоры, но были
встречены дождем стрел и спаслись бегством.
Эта попытка подняла на ноги все население в верховьях и низовьях реки,
и рев 0ыл отчетливо слышен много дней.
Пароход запаздывал. Сначала они говорили об опоздании весело, потом с
беспокойством, наконец мрачно. Положение становилось серьезным. Запасы
истощались. Карлье забрасывал свои удочки с берега, но вода стояла низко,
а рыба держалась посредине потока. Они не смели охотиться далеко от
станции; да и все равно - в непроходимом лесу не было дичи. Однажды Карлье
застрелил на реке гиппопотама. У них не было лодки, чтобы забрать его, и
он потонул. Когда он всплыл на поверхность, его отнесло в сторону, и народ
Гобилы завладел тушей. По этому случаю было устроено национальное
празднество, а Карлье впал в бешенство и кричал о необходимости истребить
всех черномазых, чтобы сделать страну пригодной для жительства. Кайер
молчаливо бродил вокруг и часами смотрел на портрет своей Мэли. На
портрете была изображена девочка с длинными белобрысыми косами и надутым
лицом. Ноги у Кайера сильно распухли, и он едва мог ходить. Карлье,
подточенный лихорадкой, больше уже не мог фанфаронить, но все еще шатался
вокруг с видом "черт меня побери", как и подобает человеку, который помнит
свой шикарный полк. Он стал грубым, насмешливым и приобрел привычку
говорить неприятные вещи. Он это называл "быть искренним". Они давно уже
подсчитали свои проценты с торговых операций, включая сюда и последнюю
сделку "этого гнусного Маколы". Но они решили не говорить больше об этом
ни слова. Кайер сначала колебался - боялся директора.
- Он видывал вещи похуже - те, что делают втихомолку, - с грубым смехом
настаивал Карлье. - Можете поверить! Он вас не поблагодарит, если вы
станете болтать.
Он не лучше нас с вами. Кто может рассказать, если мы придержим язык?
Здесь нет никого.
Вот где был корень зла! Здесь не было никого; и, оставленные наедине со
своей слабостью, они с каждым днем все больше походили на двух сообщников,
чем на преданных друзей. Восемь месяцев они не получали никаких известий с
родины. Каждый вечер они говорили: "Завтра мы увидим пароход". Но один из
пароходов Компании потерпел крушение, а директор разъезжал на другом,
навещая очень отдаленные и важные станции на большой реке.
Он считал, что бесполезная станция и бесполезные люди могут подождать.
Тем временем Кайер и Карлье питались рисом, сваренным без соли, и
проклинали Компанию, Африку и день, когда родились на свет. Нужно пожить
на такой диете, чтобы понять, какой мучительной пыткой является иной раз
необходимость глотать пищу. На станции не было решительно ничего, кроме
риса и кофе; кофе они пили без сахару. Последние пятнадцать кусков Кайер
торжественно запер в свой сундук вместе с полбутылкой коньяку.
- На случай болезни, - объяснил он.
Карлье одобрил:
- Когда человек болен, - сказал он, - маленькое лакомство вроде этого
оченк-ободряет.
Они ждали. Двор стал зарастать густой травой. Колокол больше никогда не
звонил. Дни проходили, молчаливые, томительные и тягучие. Когда Кайер и
Карлье разговаривали, они огрызались, и их молчание было горько, словно
окрашено горечью их мыслей.