"Глен Кук. Рейд" - читать интересную книгу автора

Мне захотелось немедленно откусить себе язык. Дело не только в том, что
эти слова не стоило говорить, - сама фраза прозвучала горько. Мои мозги ушли
в отпуск. Слишком активно поработали руки, таская в рот выпивку.
- Я слышала об аварии.
Хорошо держала удар, как ей всегда было свойственно.
- Теперь уже все в порядке?
- В общем, никаких проблем, - солгал я.
Двенадцать лет в Академии не дали мне ничего, что могло бы подготовить
меня к неожиданному переходу на гражданку. Я бы справился, конечно, с
кабинетной работой в штабе, но моя гордость мне этого не позволяла. Я -
фронтовик, им, черт возьми, и буду, больше никем.
- Мне нравится свобода. Хочешь - ложишься спать, хочешь - встаешь.
Идешь, куда хочешь. Ну, ты понимаешь. В этом роде.
- Да, я понимаю.
Она ни единому слову не поверила.
- Ну вот; А ты чем занималась?
- Карабкалась по лестнице вверх. Теперь у меня свой корабль. "С-47".
Крыло "Браво", пятая эскадрилья. Семь патрулей.
Я не мог придумать ничего, что еще можно было бы сказать.
Последовали секунды напряженного молчания, а потом она добавила:
- И стала понимать, что значит оказаться на дне жизни.
На некоторое время разговор замер, подобно киту, выброшенному на берег
и не имеющему сил продолжать борьбу.
- Прости меня. За все, что я сделала. Я не понимала, что я делаю. Я не
понимала, какую боль можно причинить людям.
- Это было давно и не здесь. Как будто с кем-то другим. Все теперь
позабыто. Мы были детьми
- Нет.
Я опять солгал. И опять она прочитала меня. В этот раз мне было не так
больно, но рана еще не зажила. Эта - из тех, которые невозможно перерасти.
- Пойдем куда-нибудь?
Меня снова охватила нервная дрожь. Либидо разбудило допотопные
фантазии.
- Я не думаю, что...
- Просто поболтаем. Ты всегда лучше всех в батальоне умел слушать.
Да. Я слушал много. О проблемах. Все ко мне ходили. Особенно Шерон.
Таким образом я мог быть рядом с ней. И всегда существовал План. Одно
выверенное движение за другим с целью совратить. Я не мог найти в себе
мужества для более рискованных, смелых действий.
Мне не к кому было пойти поплакаться. Кто исповедует исповедника?
- Подожди минуту.
Она поспешила к сброшенной одежде. Я смотрел на то, что она делает, и
это казалось самым удивительным из всего, что я успел здесь увидеть.
- Она постарела.
Командир кивнул:
- Золотой век кончился восемь лет назад. Ничего не осталось от тех
козлят с широко распахнутыми глазами. Все, кроме тебя, погибли в первый же
год войны.
Мне понадобилось какое-то время, чтобы понять, что он говорит о смерти
не в прямом смысле. Душевный подъем, связанный с принятием спиртного, давно