"Линда Кук. Серебряный ветер " - читать интересную книгу автора

Симон услышал, как зашуршала ткань. Аделина поднялась с медлительной
плавной грацией.
- На столе горячий мед, - сказала девушка. Симон обернулся к Гарольду,
затем вновь к Аделине:
- Мы благодарим тебя.
Кардок перевел взгляд со своей дочери на Симона и обратно и обратился к
своим людям на беглом валлийском. Они подвинулись, чтобы освободить место
для Симона и Гарольда за длинным столом. Аделина подошла с двумя глиняными
кружками дымящегося напитка, затем вернулась на прежнее место, возле
посапывающей служанки.
Симон поднял кружку, глядя на Аделину:
- Ваше здоровье, миледи, пусть возвращение домой будет счастливым.
Аделина скромно улыбнулась в ответ, затем перевела взгляд на огонь и
вновь приняла прежнюю безмятежную позу: глаза прикрыты, стройная, как побег
розмарина, спина, аккуратно сложенные на коленях руки.
Пятеро мужчин за столом Кардока скинули плащи и вновь наполнили кружки.
- Холодная ночь, - сказал Симон на ломаном валлийском.
Его слова были встречены грубоватым смешком. Рябой парень, который
успел впасть в немилость к служанке, прыснул в кружку. Откуда-то из-за спин
сидящих за столом мужчин неожиданно появились двое ребятишек, которые стали
бегать вокруг ямы для огня, передразнивая Симона.
Кардок что-то рявкнул, и они тотчас замолчали. Служанка подбежала к
малышам и прогнала их из зала.
- Пьяный ворон говорит на валлийском лучше, чем ты, - проворчал,
обращаясь к Симону, Кардок. - Мы знаем твой нормандский язык, старина Генрих
Плантагенет не давал нам его забыть.
Аделина подняла голову.
- Да, дочь, не важно, что ты позабыла валлийский, живя среди
нормандцев.
На глаза девушки набежала тень. Сердце Симона болезненно сжалось.
Аделина вежливо поклонилась отцу, и Симон почувствовал острую обиду за нее.
Как удается ей изображать довольство перед лицом такого враждебного приема.
Вот уж воистину счастливое возвращение домой! Симон едва сдерживался, чтобы
не высказать Кардоку прямо в лицо все, что о нем думает. С каким бы
удовольствием он парой крепких тумаков поучил старого лиса науке
гостеприимства.
- Я могу говорить и по-английски, - сказал Симон.
- Говори на каком хочешь. - Кардок зачерпнул своей кружкой из ведра с
медом и поднес к губам. - Но все, что касается договора, лучше обсуждать со
мной на нормандском. О таких вещах говорить на старом добром валлийском -
только язык поганить.
Симон глотнул теплого, щедро приправленного пряностями меда.
- Тогда завтра, когда мы встретимся по поводу поставки топлива в
крепость, мы будем говорить на нормандском.
- Но и на нормандском я скажу тебе, что видел большую кипу хвороста у
северной стены форта. Но мы принесем еще, если тебе не хватает.
- Тот хворост нужен для маяка. - Симон заметил, что Аделина изменила
позу. Она смотрела на него с нескрываемым интересом. Симон усмехнулся про
себя. Девушка явно отдает большее предпочтение военным темам, нежели
светским любезностям. Когда он, Симон, сделал попытку завести с ней