"Кэтрин Куксон. Стеклянная мадонна" - читать интересную книгу автора

в черный шелк, а при выездах дополняла свой наряд черным беретом с бисером и
накидкой, свисавшей ниже колен. Она свято верила в Господа и, вознося
ежевечерне молитвы, представляла себе Его гигантской фигурой в развевающихся
белых одеждах, высоко вознесшим руку, дабы благословить ее на дальнейшие
благие дела. Ей были присущи две слабости, однако она постоянно объясняла
грозному Богу, что они нисколько не мешают ей любить и страшиться Его. У
обеих слабостей был один источник: она обожала миледи, как она называла мать
Розины, а саму Розину одаривала любовью, какой был бы удостоен ее
собственный ребенок, если бы таковой появился на свет, чего не могло
произойти, ибо подразумевало бы связь с мужчиной, то есть ГРЕХ.
С двумя обожаемыми особами, матерью и дочерью, которым она посвятила
всю свою сознательную жизнь, ее связывали уникальные отношения: для обеих
она была наперсницей, к тому же, воспитав обеих, имела право разговаривать с
ними так, как никто больше из слуг, считавшихся в те времена недалеко
ушедшими от зверей и способными возвыситься разве что над себе подобными.
Это были времена, когда желание слуги или служанки овладеть грамотой делало
их в глазах господина подозрительными смутьянами. Из сорока пяти слуг,
трудившихся в имении и на ферме, ни один не был грамотным и не выказывал
намерения изменить эту ситуацию, так как каждый знал свое место и крепко за
него держался. К тому же людям незачем было забивать себе головы учебой, так
как это все равно ничего бы не дало, за исключением неприятностей,
доказательством чему служила участь зачинщиков забастовок на копях Розиера и
на верфи в Джарроу.
Все работники Редфордов сознавали, что им сильно повезло. Редфорды вот
уже три столетия заботились о своих людях, и, хотя теперь хозяином стал
Эдмунд Легрендж, в поместье все еще оставалась представительница рода
Редфордов, с кем следовало считаться, - госпожа Констанс Редфорд. Некоторые
оговаривались, впрочем, что и после ее кончины мало что изменится, так как
Легрендж проявил себя добрым хозяином, не жалеющим своих... или ее денег,
что для слуг значения не имело. Он щедро расходовал деньги, которых хватало
на всех, тем более что у каждого была возможность подработать на стороне.
"Живи и дай жить другим" - так звучал здешний девиз. Зачем утруждать мозги
чтением и письмом? Работа вразвалку, набитое брюхо и деньжата в кармане под
конец года - чем не жизнь? Так будет и впредь, пока человек будет знать свое
место и не начнет забивать себе голову фантазиями. Эта позиция слуг была
хорошо известна Элис Пиклифф и давала ей, подобно госпоже, право считать их
всех гораздо ниже себя.
В гардеробной она сняла накидку и берет и бросила их на стул. Потом
пришла на помощь госпоже, сняв с нее серый шелковый плащ и расколов булавки,
удерживавшие у той на волосах широкую светло-голубую соломенную шляпу,
украшенную только ленточкой и цветком. Умело расправив на госпоже юбки, она
облегчила ей усаживание за туалетный столик.
- Тут что-то произошло, Элис. - Глядя в зеркало, Розина ждала ответа,
однако Элис по привычке не торопилась. Она начала с того, что щедро полила
одеколоном клок ваты; затем, встав у госпожи за спиной, она промокнула ей
один висок, потом второй и только после этого соизволила ответить:
- У вас всегда было чутье на подобные вещи, и оно еще никогда вас не
подводило.
- Вы тоже почувствовали... напряжение?
- Да, почувствовала. Пейдж сама не своя.