"Джилли Купер. Человек, заставлявший мужей ревновать (Книга 2) " - читать интересную книгу автора

- Должно быть, получил приглашение, от которого не смог отказаться, -
кисло заметила Рэчел. - От какой-нибудь девицы, с которой еще не трахался.
Коснувшись этой темы, она продолжила разговор о неразборчивости
Раннальдини.
- Он всегда пытался меня затащить в постель и Хлою трахал, нынешнюю
наложницу Бориса.
Лицо Флоры хранило абсолютную невозмутимость, но это была маска. Только
теперь, после месяца, проведенного с Раннальдини, она начинала понимать, как
скучает без него. Да какого черта она еще и здесь должна подвергаться
ограничениям "Багли-холла"? Мысль о невыполненном каникулярном задании
действовала угнетающе, а тут еще эта тупая сучка безостановочно поливает
Раннальдини.
Когда же зазвучал "Реквием", Рэчел переключила свое презрение на
Бориса. За каким дьяволом на нем красные подтяжки? Почему он не постриг
ногти? Посмотрите на эти волосы, падающие на спину. Наверняка работа Хлои.
Смотрите, как болтаются фалды. А теперь он ведет слишком быстро, ну вот,
слишком медленно - он, всегда такой сверхэмоциональный, да почему же он не
держит такт?
- Почему бы вам не заткнуться и не послушать? - пробормотала Флора.
- Борис дирижирует изумительно, - сказал Лизандер к концу "Dies
irae", - но для меня это звучит как азбука Морзе.
Поцеловав Джорджию и убедившись, что выпивки достаточно, он улизнул в
Ратминстер развлечься.
- Я и не думала, что у Сесилии такой чудесный голос и что она так
хороша, - вздохнула Джорджия.
- Раннальдини спит с ней всякий раз, когда она приезжает, - встряла
Рэчел.
"Я ее убью", - подумала Флора.
- О, да там и Мериголд, - удивилась Джорджия когда камера прошлась по
лицам зрителей. - Ну разве она не великолепна?
- Любой может выглядеть великолепно, если столько тратить на одежду, -
прошипела Рэчел, - а то, что ее маньяк-муж заливает по ночам дом светом
прожекторов, - просто возмутительная трата энергии.
Она была в панике - в любую минуту камера могла показать Хлою, такую
белокурую и красивую, как никогда. Но на экране царил бросивший ее муж,
который после концерта вернется в объятия Хлои.
"Реквием" близился к концу. Телевизионщики, которые пришли посмеяться,
были в экстазе от предчувствия рождения новых звезд. Великолепно
поставленный Корделией свет усиливал общее ощущение, хотя сквозь путаницу
"Agnus Dei" и "Sanctus" Борису пришлось пробираться почти в полной темноте.
Раскинув руки, словно юный распятый Христос со слезами, заполнившими
его библейские черные глаза, опустив взволнованное, бледное, измученное
лицо, он как бы просил чуда у оркестра, хора и солистов. А те, хоть и
отработали уже более часа без перерыва, так же как и зрители, мечтали, чтобы
представление не кончалось.
После раскатов грома, когда вспыхнули юпитеры и вознеслись звуки
медных, вновь запела Сесилия, божественно завывая и делая драматически
эффектные паузы там, где ее дивный голос был уже бессилен. Завораживающим
соловьиным шепотом, подобно жрице, выводила она пианиссимо двадцать девять
трелей на ноте до: