"Джон Кортес. Честная игра." - читать интересную книгу автора

- Ждать меня не обязательно, - сказал я. - Когда устанете,
возвращайтесь в хижину. Только не углубляйтесь в чащу. Леса здесь дремучие
- если снег засыплет ваши следы, вам уже не выбраться.
Он кивнул и двинулся в путь.
Я шел по тропе, которая петляла по холмам. Когда-то здесь пыхтели и
грохотали трелевочные тракторы, медленно одолевая извилистый путь по
крутым склонам. Теперь все в прошлом, все забыто, как забудутся, надеюсь,
и события этих дней.
Я набрел на оленьи следы, которые вели на юг. Они были свежие, и я
свернул с тропы в бор. Снег постепенно усиливался, хлопья стали крупнее.
Еще немного - и снег повалит вовсю.
Вскоре оленьи следы пересекли заброшенную линию электропередачи.
Здесь я увидел следы, недавно оставленные Эндикоттом, а рядом с ними -
вторую цепочку следов. Я остановился как вкопанный. Это были те самые
следы, которые я видел накануне, и, приглядевшись к ним, понял, что именно
меня встревожило, и весь похолодел.
Следы были маленькие - детские или женские. Я свернул на просеку...
Розмари припала к земле, притаившись за большим пнем, остатком
гигантской норвежской сосны, и так самозабвенно целилась, что не услышала
моих шагов. Эндикотт стоял чуть выше, на насыпи, и закуривал сигарету. Его
красная куртка на фоне белого снега была отличной мишенью.
В ненарушаемой тишине леса отчетливо щелкнул крюк. Я подошел уже
совсем близко и вмешался как раз вовремя. От неожиданности она нажала на
собачку, но моя ладонь была на карабине, так что спущенный курок уткнулся
в мою перчатку - и это предотвратило выстрел.
Мое вмешательство было столь внезапным, что я легко вырвал у нее
карабин.
Розмари прижималась к пню, зажав кулаком себе рот. Единственным
звуком, нарушившим молчание леса, был ее сдавленный хрип.
Эндикотт и не подозревал о том, что творилось у него за спиной. Когда
я глянул в его сторону, он медленно удалялся, держа ружье наперевес и не
оглядываясь. Вскоре он скрылся из виду.
Я знавал душевную муку и раньше, но ее и сравнить было нельзя с тем,
что я испытывал сейчас. Полный крах всех иллюзий причинил мне
душераздирающую боль.
Я посмотрел на нее. Боль мучила меня, невероятная боль, боль, которая
с годами могла разве что ослабнуть, но не исчезнуть... - но ненавидеть ее
я не мог - слишком сильной и глубокой была моя любовь к ней.
- Итак, вы не умеете стрелять, - сказал я. - Вы боитесь ружья, вы
заблудились бы в трех шагах от дома... - Ветер усилился, снег падал уже
сплошной пеленой. Наши следы заносило. - Вы хотели действовать наверняка,
чтобы вас не заподозрили! Вот почему вы не выстрелили вчера - вы ждали
снегопада, чтобы он замел ваши следы. А на тот случай, если вас все-таки
заподозрят, решили воспользоваться моим карабином. Если бы из трупа
извлекли пулю и сделали баллистическую экспертизу, то убийцей признали бы
меня. Ведь вы не умеете стрелять, не правда ли?
Две слезинки блеснули в ее глазах, помедлили на ресницах и скатились
по щекам. Она молча качала головой из стороны в сторону. Это было
трогательное зрелище, но я чувствовал себя таким дряхлым, таким
умудренным...