"Родриго Кортес. Часовщик " - читать интересную книгу автора

- Языки? Науки?
- Еврейский. Греческий. Латынь. Римское право.
Томазо удовлетворенно крякнул: это была огромная удача.
- Взыскания были? За что?
Монах на секунду скривился:
- Как у всех... пьянство, мужеложство, недостаток веры...
Томазо понимающе кивнул. Запертые в стенах монастырей крепкие
деревенские парни рано или поздно кончали именно этим набором грехов.
- А кем вы теперь, брат Агостино?.. - с интересом посмотрел на короб
для подаяний исповедник.
- Отсекающим, - пожал широкими плечами кандидат. - Кем же еще?.. С
моей-то фигурой...
Томазо улыбнулся. Посылаемые на сбор подаяний монахи довольно быстро
усвоили, что, стоя на месте, много монет не соберешь и урока не выполнишь, а
значит, будешь сидеть на каше из прогорклого овса. И как следствие довольно
быстро изобрели метод коллективного вымогательства, когда жертва - как
правило, небедная женщина или ремесленник - заранее тщательно выбирается,
отсекается от окружающей толпы и ставится перед выбором: выглядеть перед
людьми совершенной безбожницей или подать-таки милостыню.
- Отсекающим - это хорошо...
- Чего ж хорошего? - повел широкими плечами Агостино Куадра. - Весь
день, как собака за костью, бегаешь.
Исповедник засмеялся и перешел к делу.
- Думаю, вы понимаете, на что согласились, да и вы меня вполне
устраиваете...
Монах внимательно сощурился.
- Но у меня просьба, - призывая к особому вниманию, поднял указательный
палец вверх Томазо, - о нашем с вами деле пока никому ни слова - ни
настоятелю, ни братьям.
- А как же я из монастыря отпрошусь? - оторопел монах.
- А это уже не ваша забота. Ансельмо похлопочет, - кивнул в сторону
молодого священника Томазо. - Он, кстати, и короб с подаянием вернет.
Падре Ансельмо покраснел. Задание было достаточно унизительным, и он
помалкивал лишь потому, что заслуживал куда как большего наказания.
Монах удовлетворенно хмыкнул. Такое начало ему нравилось.
- А теперь - к присяге, - посерьезнел Томазо.

Старый Исаак Ха-Кохен провозился с "мокрой пробой" необычного мараведи
до утра, а когда выяснил весовое содержание последнего ингредиента, покрылся
холодным потом. Подобное соотношение золота, серебра, меди и сурьмы задавали
только два монетных двора во всей Европе, и оба принадлежали Ватикану.
- За что евреям это испытание? - застонал Исаак.
Конечно же, он понимал: Папы будут причинять им беды всегда. Но
проблема, с которой Исаак столкнулся, грозила всему меняльному ремеслу.
Собственно, все началось после появления спроса на старые греческие
монеты из электрона - сплава золота и серебра. Ни один еврей не рисковал
оценивать их выше реального содержания ценных металлов - это было запрещено
уставом. Однако помешанные на своей древней истории христиане платили за них
втрое, а то и вчетверо, и этим охотно воспользовались монастырские монетные
дворы. В считанные годы "древнегреческие" монеты из недорогого сплава