"Родриго Кортес. Толмач " - читать интересную книгу авторанужен сам русский!
- Веселое сегодня настроение у благороднейшего Будды. Все шутит... - укоризненно покачал головой Курбан, кинул альчики еще раз и обомлел: кости сложились на коже самым невероятным образом, четко выстроив недвусмысленно читаемый символ "Жертва". Курбан глотнул. Он знал, что иногда боги не удовлетворяются бараньей кровью; даже его бабушка - тогда, тридцать шесть лет назад, - смогла отыскать его в доме русского попа лишь после того, как принесла в жертву Отхан-Эхе - Матушке-огню - купленного за сорок лянов новорожденного китайчонка. Он похолодел и, понимая, что смертельно оскорбляет этим богов, бросил альчики в третий раз - на тот случай, если вышла ошибка. Бросок был слишком силен, так что косточки раскатились во все стороны, но даже так он видел: кости снова сложились в символ "Жертва"! Вот только теперь этот символ был перевернут вверх ногами... Это было смертельно опасно - для него в первую очередь. А потому Курбан трясущимися руками собрал и сунул обратно в мешок альчики, свернул трубочкой баранью кожу и, беспрерывно кланяясь гневно пронзающему его испепеляющим взглядом нефритовому Шакья-Мине-Бурхану, попятился прочь. Выбрался за полог и только здесь осмелился с облегчением выдохнуть. По крайней мере, теперь он точно знал, что нужно для выздоровления сидящей в статуе души-сульде. Русский начальник был в сознании. Видя, что абориген поставил воду на огонь и даже достал какие-то пусть и исписанные иероглифами, но относительно чистые тряпки, он почти совсем успокоился. - Там... в кителе... в кармане... - беспрерывно покашливая и пуская Курбан внимательно слушал. - Так ты, братец, возьми их себе на водку... - закончил мысль русский и с чувством исполненного долга прикрыл глаза. Орус-бажи был так уверен в своей начальственной власти, что нисколько не встревожился - ни когда Курбан его раздевал, ни когда Курбан, вскипятив воду, бережно обмывал его белое полное тело в отваре из семи священных трав, ни когда обкуривал его сандалом и смирной с головы до пят. И только оказавшись у самого подножия пованивающей тухлой кровью нефритовой статуи, русский забеспокоился: - И, кстати, ты послал кого-нибудь в консульство? Курбан проверил большим пальцем остроту лезвия жертвенного кремниевого ножа, не давая русскому увернуться, прижал его руки своими коленями, а голову - рукой прямо к стопам Будды и быстро провел ножом по булькнувшему белому горлу. Не обращая внимания на хрипы и клокотание и продолжая удерживать хаотично дергающееся, агонизирующее полное тело, он аккуратно собрал жертвенную кровь в глубокую нефритовую чашу и, громко воздав хвалу благороднейшему из благороднейших Будд, поднес ее к каменному лицу. Мазнул кровью по губам, прочертил на зеленоватом лбу и округлых щеках три креста, а остальную просто вылил сверху. Тело русского начальника дернулось еще один - последний - раз и замерло, а Курбан впился глазами в каменное лицо, пытаясь угадать в стекающих по нему вязких коричневых струях свое будущее. И впервые за много лет ничего не видел. |
|
|