"Кэтрин Коултер. Дикая звезда (Том 2) " - читать интересную книгу автора

- Я буду поступать так, как мне нравится, Байрони.
- И я тоже, Брент.
- Тебе лучше убрать руку, иначе я наброшусь на тебя прямо здесь.
Байрони рассмеялась и стала тщательно поправлять свою шляпку. Он
мрачно глянул на нее, услышав, как она беззаботно начала напевать какую-то
мелодию.
Когда они вернулись домой, Бренту страшно захотелось заняться с нею
любовью, довести ее до полного изнеможения.
Но у двери дома его встретил Сизар.
- По-моему, что-то важное, Брент. - Он протянул ему письмо.
Брент взглянул на помятый конверт.
- Господи! - тихо пробормотал он.
- Что случилось, Брент? - спросила Байрони.
- Письмо, но не от моего брата Дрю, а от адвоката отца в Начизе. -
Рука Брента дрожала. Он разорвал конверт и вынул из него два листка,
исписанные четким почерком.
Байрони видела, как сжались его кулаки, как на выразительном лице
отражались одна за другой тысячи мыслей. Слышала, как он тихо выругался.
Он повернулся и пошел от нее, но Байрони схватила его за руку.
- Что случилось, Брент? - повторила она.
- Умер мой отец, и самое невероятное - сделал меня своим наследником!


Глава 23


- Почему ты считаешь, что не должен стать наследником отца?
Байрони вошла вслед за мужем в гостиную и плотно закрыла за собой
дверь. Он выглядел совершенно отрешенным. Она повторила свой вопрос.
- Десять лет назад отец выбросил меня с плантации и из своей жизни.
- Дать бренди, Брент?
- Да.
Она подала ему хорошую порцию и отвернулась, чтобы снять накидку и
шляпку.
- Почему он так поступил? - спросила она мужа.
- Потому что застал меня в постели со своей женой.
Байрони словно ударили кулаком в живот. Она недоверчиво посмотрела в
глаза Бренту.
- Что? - пролепетала она.
Брент рассмеялся.
- Мне было восемнадцать лет, а Лорел двадцать два. Она хотела меня -
и получила. Отец появился, разумеется, совершенно неожиданно. - Брент
машинально потер пальцем шрам на щеке.
Значит, отец его наказал, подумала Байрони. Десять лет, говорила ей
Мэгги, десять лет он был предоставлен самому себе.
- Но тебе же было всего восемнадцать лет! А как он поступил с твоей
мачехой? Тоже прогнал?
Брент рассмеялся, размахивая письмом.
- В этом-то и есть вся ирония, дорогая. В восемнадцать лет я был
настолько щепетилен, что принял на себя ответственность за происшедшее.