"Кэтрин Коултер. Ночной ураган " - читать интересную книгу автора

- Спасибо, мисс Пакстон. Да, о чем я?
За спиной Алека раздался очень нервный и очень женственный смешок. Но
барон продолжал уделять все свое внимание мистеру Пакстону, по-прежнему
продолжавшему сидеть, что означало, по-видимому, затяжную тяжелую болезнь.
Мистеру Пакстону было около шестидесяти, но густые волосы совершенно
поседели. Алек заметил неоспоримое сходство с дочерью. Те же зеленые глаза,
высокие скулы, квадратные челюсти. И в глазах определенно лукавая искорка.
Что здесь происходит? Очевидно, отец и дочь в заговоре. Ну что ж, почему бы
не подыграть?
Алек медленно обернулся к Юджину-Вирджинии:
- Вы та самая знаменитая сестра, о которой говорил Юджин?
- Брат пел мне дифирамбы? Не могу поверить, чтобы Юджин оказался
настолько галантным!
Девушка протянула руку, и Алек осторожно пожал ее.
- Я Джинни Пакстон, лорд Шерард. Юджина срочно вызвали к дяде. Это
довольно далеко, за городом. Старший брат моей матери заболел, а Юджин его
наследник. Ему пришлось ехать. Просил передать, что крайне сожалеет.
- Поскольку вы заняли его место, я не стану возражать.
- Место брата? Я всего-навсего глупая женщина, милорд, и ничего не знаю
ни о кораблях, ни о снастях, ни о...
- Выбленочных узлах.
- Это рецепт нового блюда?
- Или о фальшбортах и брамстеньгах?
- Это что-то вроде английских шляп?
- Абсолютно точно. Я знал, что вы не столь уж невежественны.
- Но я всего-навсего...
- Знаю. Женщина.
"Если не считать того, что ты не можешь скрыть этой лукавой усмешки,
дорогая", - думал он, приглядываясь к Джинни. В этом наряде она совсем не
походила на глупую женщину. Правда, не такой глубокий вырез, чтобы видны
были груди, и далеко не последний крик моды. Цвет светлых сливок не
настолько шел ей, но был не так уж плох. Но наметанным мужским глазом Алек
определил, что она углубила вырез, поскольку кружево было отпорото и вновь
пришито. Портниха из нее неважная. Шов кривой, и кружево стянуто. Однако
Алек не стал задерживаться на этих недостатках. Зато платье облегало упругую
грудь и не скрывало изящных очертаний узкой талии.
Но взгляд Алека настойчиво притягивали волосы. Густые, соболиные,
уложенные на голове короной, так что длинные завитки падали на щеки и шею.
Лицо отнюдь не было красивым, он еще в состоянии судить об этом объективно.
Алек знал женщин, при виде ослепительной красоты которых хотелось рыдать от
благоговения. Но в этом лице было нечто гораздо более привлекательное -
характер, воля, решительность. Подбородок - точная копия отцовского - гордо
поднят, должно быть, упрямства ей не занимать.
Алек поразился атому несгибаемому упорству. Как она сражается? Выходит
из себя, вопит и ругается?
Алек постарался взять себя в руки. Это чистый абсурд! Он здесь, чтобы,
если повезет, купить верфь, на которой строятся балтиморские клиперы, а не
вздыхать по какой-то сумасбродке, которая по вечерам носит платья с
переделанными декольте, а днем разыгрывает роль собственного братца, только
весьма неудачно, по крайней мере с ним.