"Кэтрин Коултер. Нескромное предложение " - читать интересную книгу автора

привлек ее к себе и начал укачивать.
- Все пройдет, милая. Я не лгу. Доверься мне. Даю слово, никто на свете
больше не посмеет обидеть тебя. Ты должна отдыхать и поправляться. Как
только выздоровеешь, будешь колотить меня сколько душе угодно.
Сабрина наконец успокоилась. Он решил было, что она сейчас заснет, но
девушка вновь стала вырываться и, нахмурившись, объявила:
- Здесь ужасно жарко. Почему? Мне это не нравится. Вы что, рассудок
потеряли? Пытаетесь меня поджарить заживо?
Он вспомнил жестокую лихорадку, терзавшую Люциуса, снедавшую брата
изнутри.
- Сейчас станет прохладнее. Попытайся не думать об огне.
Он дал ей воды, но, сделав несколько жадных глотков, Сабрина неудержимо
закашлялась. Наконец ей удалось осушить стакан, и она бессильно опустилась
на постель, однако бред ее не прекращался:
- Пожалуйста, Мэри, я пробовала забыть о жаре, но ничего не получается.
Открой окно, иначе я задохнусь. Палит... солнце палит...
Ей казалось, что она умирает. Раньше она всегда гадала, как это будет.
Все очень просто: ее жарят заживо, только пламя разгорается в ней самой.
Медленно, но верно испепеляет ее. И чей-то голос доносится с небес. Кто это?
Кажется, она знала его, но сейчас никак не вспомнит.
- Лежи смирно, Сабрина, - услышала она. - Сейчас боль и жар уйдут.
Но разве такое возможно? Неумолимый огонь пожирал ее, но вдруг к лицу
прижалось что-то восхитительно прохладное.
- Ну вот, только не сопротивляйся. Разве тебе не хорошо?
Откуда-то повеяло свежим ветерком, и мокрая ткань легла на ее грудь.
Сабрина непроизвольно выгнулась, желая, чтобы это продолжалось вечно, чтобы
живительная влага проникла во все поры ее тела. Сильные руки перевернули ее,
и Сабрина вскинулась, но тут же ощутила, как по ее спине скользит влажная
ткань, охлаждая кожу.
Остаток дня и вечер Филип неутомимо обтирал девушку. Слабая улыбка
появилась на его губах, когда он убедился, что сумел, пусть и ненадолго,
сбить ей температуру. На мгновение ему показалось, что он видел ответную
улыбку, но Сабрина тут же мирно заснула.
Филип разделся, взял одеяло с кровати и устроился в огромном кресле у
камина, прислушиваясь к вою ветра и ударам снежных вихрей в стекла. Как
приятно в такую погоду греться у огня! Он проведет ночь здесь и, поскольку
славился чутким сном, непременно услышит, если Сабрина проснется. Годы войны
на Пиренеях приучили его к простому правилу: любитель крепко спать рискует
упокоиться навсегда. Небольшие отряды французов, переодетых крестьянами,
частенько пробирались в лагеря англичан под покровом ночи и расправлялись с
врагами. Филип никогда не забудет ужасный булькающий звук, исторгшийся из
перерезанного горла сержанта, старого закаленного солдата-девонширца. Филип
поймал его убийцу и задушил собственными руками, но сержанту уже ничем
нельзя было помочь. Он вновь ощутил приступ тошноты и ту бессильную ярость,
пожиравшую его, когда он стоял над телом девонширца.
Филип тряхнул головой. Он измучен, смертельно измучен. Но зато не отдал
Сабрину ненасытной смерти.
Он поднес к свече руки с тщательно ухоженными ногтями. Руки
джентльмена, чье единственное занятие - развлечения. Кто бы мог подумать,
что в нем жива память о кровавом насилии и бойнях войны?