"Кэтрин Коултер. Нескромное предложение " - читать интересную книгу автора

казалось, прошла вечность. Сабрина подумала об оставленной деду записке и
часто-часто заморгала. Она не заплачет. Ни за что не заплачет, иначе Филип
заподозрит неладное. До деда уже наверняка дошли известия, что она не
добралась до Боремвуда, и ее считают мертвой.
Филип встал. Что-то здесь не так. Но не стоит донимать ее расспросами.
- Позже мы поговорим о том, почему вы вдруг решили уйти из дому, милая.
Ваша семья, наверное, с ума сходит от беспокойства. Бурану недолго осталось
бушевать. - Он ободряюще сжал ее руку. - Нет, не волнуйтесь, все обойдется,
вот увидите. Мои друзья, вне всякого сомнения, немедленно отправятся на
поиски, как, впрочем, и ваши родственники.
Сабрина побелела как полотно, но постаралась выбросить из головы мысли
о дедушке и Треворе. Она устала... смертельно устала. Сделав усилие, она
повернулась к Филипу.
- Ваши глаза. Они так красивы... кажется, это было так ужасно давно, но
помню, что хотела видеть, как вы хмуритесь или улыбаетесь, чтобы прочесть
ваши мысли и узнать, какой же вы человек на самом деле.
- Со мной вам это вряд ли удастся. Потом решите, хорош я или плох.
Сейчас поспите немного, а когда проснетесь, сил прибавится. Я оставлю вам
суп с хлебом.
Филип терпеливо дождался, пока она не заснет. "Значит, у меня
прекрасные глаза, Сабрина? Кстати, она так и не призналась, каким человеком
меня считает!"
Он тихо подошел к окну и рассеянно уставился на белый пейзаж. Снег уже
не бил в окна с прежней силой. Ветер ослабел. Скоро метель уляжется. Кстати,
где он раньше слышал имя Эверсли? В Сьюдад-Родриго?

***

- Ну же, дорогая, что ты молчишь? Говори! Какие-нибудь новости?
Элизабет стояла перед дедом с опущенными глазами, нервно перебирая
складки юбки.
- Никаких, дедушка, мне очень жаль. С самого утра наши люди обыскивают
лес, но пока ничего не нашли.
- Тревор тоже участвует в поисках?
- Да, пытался, - пробормотала Элизабет, отводя взгляд.
- И что это означает, позволь спросить?
- Тревор тяжело переносит наш суровый климат. Он был вынужден почти
сразу же вернуться и отправился в спальню, немного согреться.
Граф повернул голову и несколько минут молча всматривался в замерзшее
окно.
- Сабрина не глупа, - пробормотал он наконец, скорее себе, чем
Элизабет.
Та подумала, что сестра всегда была последней дурой, и презрительно
скривила губы. Горечь и ревность терзали ее.
- Но это не я убежала из дому, - неожиданно выпалила она, - опозорив
себя и семью!
Седые лохматые брови старика угрожающе сошлись.
- Сабрина отнюдь не потаскушка, Элизабет, хотя тебе нравится так
думать! - прогремел его голос. - Твоя злоба и зависть не делают тебе чести.
Так, значит, Сабрина бесстыдно предложила себя Тревору? Какая чушь!