"Иван Алексеев "Этот дьявольски ценный лайнер..." (Чудеса и приключения)" - читать интересную книгу автора

госпитальное судно, а в 1940 году, как и "Ганзу", передали учебной флотилии
подводных лодок в качестве плавучей базы.
О том, что немцы приступили к перевозкам солдат и техники из Курляндии и
Восточной Пруссии, советское командование узнало своевременно, и с конца
1944 года балтийских подводников стали посылать в южную Балтику, чтобы те
топили вражеские транспорты и боевые корабли. 11 января 1945 года из
предоставленного Советскому Союзу финского порта Турку в очередной поход
отправилась С-13. Эту лодку с "несчастливым" номером заложили на стапеле 19
октября 1938 года, в апреле следующего спустили на воду, а в строй она
вступила лишь 7 августа 1941 года. В 1942 году капитан-лейтенант П.
Маланченко открыл ее боевой счет, отправив на дно два вражеских транспорта.
19 апреля 1943 года на лодку пришел новый командир, 30-летний А.
Маринеско, имевший репутацию опытного и удачливого подводника. Вообще-то он
мечтал стать капитаном дальнего плавания, закончил одесскую мореходку,
поработал на судах торгфлота, а потом его послали на специальные курсы
подготовки комсостава и назначили штурманом на балтийскую лодку Щ-306.
Старший лейтенант Маринеско в 1938 году принял строящуюся малую субмарину
М-96, ввел ее в строй, встретил на ней войну и 14 августа 1942 года, уже
капитан-лейтенантом, потопил транспорт "Хеллон", за что был награжден
орденом Ленина. Судьба складывалась наилучшим образом: в октябре 1944 года
капитан III ранга Маринеско вышел в поход и неподалеку от косы Хела, что
близ Данцигской бухты, встретил немецкий учебный корабль "Нордлол" (он
"Зигфрид"). Когда тот увернулся от четырех торпед, С-13 всплыла и
расстреляла немца из пушек. Этот успех командира отметили орденом Красного
Знамени.
И вот теперь, в январе 1945 года, Маринеско вновь привел С-13 в
Данцигскую бухту. Пробыв четверо суток на выделенной позиции, он радировал
командованию, что противник ходит, прижимаясь к берегу, рассчитывая, что
наши лодки не станут соваться на мелководье, и попросил разрешения
действовать именно там.


"НАДО ТОПИТЬ"

А "Вильгельм Густлов" все еще стоял на рейде Гдингена. 20 января на него
приняли 3,7 тыс. будущих подводников, преподавателей и свыше 1 тыс. чинов
СС, СД, нацистских чиновников, администраторов концлагерей. Шли дни, и
капитан лайнера то и дело получал распоряжения разместить все новые партии
пассажиров. Так, 26 января на "Густлове" обосновалось 400
женщин-военнослужащих "кригсмарине", общее число пассажиров достигло 4500,
а к вечеру к ним прибавилось еще полторы тысячи. Лайнер уже был
основательно переполнен, людей рассаживали в опустевших ресторанах, барах,
гимнастических залах, салонах, даже в плавательных бассейнах.
Приказав капитанам лайнеров брать гражданских и раненых, Шютце и Форстер
заведомо подставили их под удар.
Уж кому, как не моряку Шютце, было известно, что раненых и беженцев
положено перевозить на специальных госпитальных судах, окрашенных в белый
цвет, с хорошо заметными издали изображениями красных крестов на бортах и
трубах. О выходе в море таких судов следует заблаговременно оповещать
международный Красный Крест, чтобы тот предупредил противника, куда и каким