"Василий Колошенко "Трагедия в Заполярье" (ЧиП N 10/97)" - читать интересную книгу автора

Случались у нас и забавные происшествия. Однажды я попросил Кузнецова
самому выбрать площадку и сесть, если это будет возможным, в населенном
пункте, окруженном оврагами. Я видел, что приземлиться там практически
негде. Как же решит неразрешимую задачу обучаемый? Сделав круг и осмотрев
местность, он сказал:
- Здесь нет площадки для посадки вертолета.
- А если бы из этого поселка надо было вывезти тяжелобольного,
нуждающегося в срочной высококвалифицированной помощи?
- В таком случае есть площадка! - ответил он и, выбрав двор какого-то
автохозяйства, сел на площадку, вокруг которой стояли автосамосвалы. Каково
же было наше удивление, когда после посадки какая-то неведомая сила вдруг
стала тащить назад заторможенный вертолет. Такие чудеса нам совершенно ни к
чему! Ведь вокруг площадки стоят самосвалы. Мы открыли боковые двери кабины
пилотов и, посмотрев назад, увидели, что хвостовая опора вертолета при
посадке зацепилась за кузов сдававшего назад в нашу сторону самосвала.
Шофер самосвала, видимо, решил, что успеет до посадки вертолета
развернуться и уехать, но только успел сдать назад, его кузов оказался под
рулевым винтом нашего вертолета. Самосвал продолжал тащить нас.
- Взлетай! - вскричал я.
Кузнецов пытался поднять вертолет, но опора никак не желала расставаться
с самосвалом. Внезапно хвост вертолета резко задраятся вверх -
расцепились-таки, вертолет взмыл вверх, мы облегченно вздохнули: пронесло!

...Учеба закончена. Я сделал соответствующие записи в летных книжках:
всем летчикам разрешалось летать в качестве командиров экипажей днем и
ночью в сложных метеоусловиях - при ограниченной видимости, низкой
облачности и в облаках, разрешалось с воздуха подбирать площадки для
посадки вертолетов. Я был уверен в каждом из них и искреннее пожелал всем
счастливых полетов.

Атомный ледокол задерживался (и, видимо, надолго) с выходом в Ледовитый
океан на ходовые испытания; и я был переведен из полярной авиации
летчиком-испытателем в КБ Миля. И в КБ, и на летной станции меня уже знали
и встретили доброжелательно.
Прошло два месяца. Я встретился со своим бывшим бортмехаником
Константином Андреевичем Лещенко. Он рассказал мне, что Кузнецова приглашал
к себе начальник полярной авиации и приказал готовить экипаж для полетов с
атомного ледокола, а меня пригласить в качестве летчика-инструктора.
Кузнецов на это ответил, что это работа особо ответственная, что сам он
хотел бы летать с ледокола в качестве командира экипажа и что никакой
инструктор ему не нужен, ибо он владеет вертолетом не хуже Колошенко.
Несмотря на заявление Кузнецова, начальник полярной авиации позвонил
Милю, напомнив ему об условиях, на которых тот согласился на мой перевод, и
попросил его командировать меня в Мурманск. Михаил Леонтьевич передал мне
просьбу начальника полярной авиации и сказал, что не возражает против моей
работы по подготовке экипажа, которому предстоит летать с атомного
ледокола.
Я не знал, как себя вести. Если обучаемый считает, что умеет летать
лучше, чем инструктор, которого ему предлагают в качестве учителя, то
ничего хорошего из этого не получится. И все же, рассчитывая на