"Герман Владимиров. Наполеон проиграл войну, а я ее выиграл (о Г.Жукове, Чудеса и приключения N 12 1996)" - читать интересную книгу автора

что он получил назначение на высокий, но несвойственный его дарованию пост
начальника Генерального штаба...
"Жуков никаким начальником Генштаба не был и быть не мог, - говорил
маршал авиации А. Голованов, - для этого надо было иметь не такой характер,
как у него... Жуков проявил себя не в Генштабе, а на фронте. Я считаю его
самородком в военном деле. Он стал выдающимся полководцем, не имея ни
общего, ни военного образования. Все, что имел Георгий Константинович, это
голову на плечах".
Впервые в Отечественной войне он проявил себя в боях под Ленинградом.
Приехав в осажденный город, он сразу же явился на заседание военного совета,
где моряки обсуждали вопрос, как им лучше подорвать свои корабли, чтобы они
не достались немцам.
- Как командующий фронтом, -прервал он их прения, - запрещаю вам
взрывать корабли! Во-первых, извольте разминировать корабли, чтобы они сами
не взорвались, а во-вторых, подведите их ближе к городу, чтобы они могли
стрелять всей своей артиллерией. Возможно, корабли погибнут. Но если так,
они должны погибнуть только в бою, стреляя.
И когда немцы пошли в наступление на Приморском направлении,
корабельный огонь прошелся по их боевым порядкам, как шквал. "Еще бы, -
довольно говорил Жуков. - Шестнадцатидюймовые орудия, представляете себе!"
За две недели Жуков стабилизировал Ленинградский фронт и 3 октября по
личной просьбе Сталина выехал на Западный фронт, чтобы разобраться с
положением дел на месте. То, что он увидел, могло вызвать только ужас. Все
пути на Москву были открыты перед немцами. Доложив об этом Сталину, Жуков 10
октября возглавил Западный фронт...
- Мне часто задают вопрос, - говорил Жуков журналистам после войны, -
какое из сражений Отечественной войны запомнилось вам больше всего? И я
всегда одинаково отвечаю: битва за Москву. Именно она положила начало
коренного поворота в ходе войны. Ведь мы впервые во Второй мировой войне
нанесли сокрушительное поражение главной группировке "непобедимой" немецкой
армии, положив конец стратегии блицкрига. Показательно, что по этому поводу
записал в своем дневнике начальник генерального штаба сухопутных войск
Германии генерал Ф. Гальдер 23 ноября 1941 года: "Таких сухопутных войск,
какими мы располагали к июню 1941 года, мы уже никогда больше иметь не
будем". Так что роль битвы под Москвой трудно переоценить.
На вопрос известного историка В. А. Анфилова, какие дни Московской
битвы он считает самыми трудными и опасными, Жуков ответил:
- Трудным и опасным был весь оборонительный период битвы. Самой же
тяжелой, я считаю, оказалась вторая декада октября. В те дни и ночи я
"мотался" вдоль фронта, чтобы организовать оборону, как-то прикрыть наиболее
опасные направления, предотвратить глубокий прорыв противника. На
самочувствии и работе отрицательно сказывались панические настроения в
столице в те дни, бесконечные запросы и часто не соответствовавшие
обстановке указания Сталина.
О том, в каком шоковом состоянии он находился, можно судить хотя бы по
постановлению ГКО об эвакуации столицы, о существовании которого я узнал в
1954 году в связи с делом Берии. Согласно этому документу в случае появления
войск противника у ворот Москвы Берия должен был произвести взрыв свыше
тысячи объектов в столице. Можно представить себе, чем это могло обернуться,
если бы мы дрогнули... Возможно, покажется странным, почему я считаю