"Вирджинио да Лима "Бог джунглей"" - читать интересную книгу автора

коронга, к шляпе и брал нож для насечки. До десяти часов я беспрерывно
делал флажкообразные насечки на 150-180 деревьях гевеи. Затем возвращался
в свою хижину и варил рыбу. Иногда удавалось раздобыть дичь. И тогда у
меня бывал хороший обед (лес кормит тех, кто его знает). Отдохнув, я
отправлялся собирать латекс, который к томувремени натекал в цинковые
чашки, прикрепленные к стволам.

Когда же наступал вечер, мне нужно было начинать лепить шар из латекса.
Я подвешивал его над костром, в котором горели плоды пальмы урикури, и
медленно поворачивал. Дым от этих орехов содержит креозот, и латекс
Амазонии считается лучшим в мире. Устав до изнеможения, я падал и, дрожа
от лихорадки, засыпал на соломенном тюфяке...

И так день за днем. Шар весит от шестидесяти до восьмидесяти
килограммов. На его формирование требуется несколько недель, если деревья
бывают сухими. Когда шар готов, его приходится катить по тропинке к лагерю
на протяжении многих километров.
Иногда я встречаю другого человека, тоже катящего шар. Тогда мы ползем
друг за другом, как два чудовищных муравья. Мы не можем даже
разговаривать: каждое слово при адской усталости стоит дополнительных
усилий. На этих крутых тропинках не раз находили людей, раздавленных
своими шарами.

В зависимости от веса латекса и моего состояния доставка шара иногда
требовала нескольких дней. На всем пути стояли покинутые хижины, где можно
было провести ночь.

Я возвращался к себе в хижину И опять все существо охватывала страшная
мысль о следующем шаре! Никто не придет справиться о тебе, никто не придет
помочь.
Больной или раненый - потерянный человек.

Однажды утром я не смог подняться. Это был приступ лихорадки. У меня нс
было хинина, но я знал, как оберегать себя, принимая настой растения
сассафрас.
Приступ оказался тяжелый, и я немедленно принял спасительный настой.
Таинственную болезнь тропического леса Амазонии, поразившую меня, индейцы
называют "стеклянные ноги". Кожа натягивается, становится прозрачной, и
лимфа медленно вытекает из тела. Я не мог больше двигаться. Но вот в один
из вечеров трясущаяся от страха индеанка племени шавантес из жалости ко
мне поставила перед хижиной чашку с дымящейся жидкостью. Я подполз к
чашке... Наутро она принесла другую чашку, и так понемногу я вылечился. Я
свято храню память об индеанке, спасшей меня.

Но еще в течение длительного времени я себя чувствовал очень стабым на
своих "стеклянных ногах". И мне кажется, что эта болезнь, а быть может, и
лекарство индеанки были причиной полной потери мною памяти. Сколько
времени продолжался этот период? Пять или шесть лет, может быть, даже
больше. Но однажды память вернулась ко мне.