"Стивен Крейн. Голубой отель " - читать интересную книгу автора

кипящее море метели. Огромные руки ветра сильными круговыми взмахами тщетно
пытались уловить мелькающие в воздухе снежинки. Столб у ворот, похожий на
человека с мертвенно-бледным лицом, стоял застигнутый врасплох этим
разгулом. Скалли бодрым голосом сообщил присутствующим, что на дворе метет.
Гости голубого отеля, раскуривавшие трубки, встретили эту новость по-мужски
невозмутимым, ленивым ворчаньем. Своей отрезанностью от всего мира
комнатушка отеля "Палас" с гудевшей в ней печкой могла поспорить с
островком, затерянным в океанских простоpax. Сын Скалли, Джонни, вызвал
фермера с седовато-рыжей бородой еще раз сразиться с ним в педро, причем
интонации его не оставляли сомнений в том, что он высоко оценивает свое
искусство как игрока. Фермер принял вызов с презрительной и злобной миной.
Они подсели ближе к печке и, раздвинув колени, положили на них широкую
доску. Ковбой и приезжий с востока заинтересовались игрой. Швед держался в
стороне, как бы не замечая их, но странное, ничем не объяснимое волнение не
покидало сто.
Новая ссора, вспыхнувшая между седобородым и Джонни, положила конец
игре. Фермер встал, смерив своего противника ненавидящим взглядом. Он
медленно застегнулся на все пуговицы и с чудовищно напыщенным видом вышел
из комнаты. Деликатное молчание у печки нарушил громкий смех шведа. В его
смехе было что-то ребячливое. К этому времени остальные уже начали
настороженно приглядываться к нему, словно собираясь спросить, что с ним
такое происходит.
Обмениваясь шутками, трое у печки составили новую партию. Ковбой
вызвался сесть с Джонни, после чего все они посмотрели на шведа и
пригласили его в партнеры к приезжему с еостокэ. Швед спросил, какая это
игра, и, узнав, что она называется по-разному и что ему приходилось
когда-то играть в нее, только под другим названием, согласился сесть
четвертым. Он подошел к игрокам с опаской, точно боясь, как бы они не
набросились на него. Опустился на стул, оглядел всех по очереди и визгливо
рассмеялся. Смех этот был настолько неуместен, что приезжий с востока
быстро взглянул на шведа, ковбой так и замер с открытым ртом, а Джонни
придержал колоду неподвижными пальцами.
Наступило короткое молчание. Потом Джонни сказал:

- Ну, давайте. Подсаживайтесь.
Сдвинув стулья, они подставили колени под доску. Игра началась, и
трое игроков так увлеклись ею, что забыли думать о странном поведении
четвертого.
Ковбой оказался партнером шумным. Когда к нему приходили хорошие
карты, он с размаху шлепал их одну за другой на импровизированный стол, а
забирая взятки, так сиял и гордился своим уменьем играть, что его
противники кипели от негодования. Если в игре участвует такой "шлепун",
она неминуемо становится напряженной. Физиономии у шведа и у приезжего с
востока горестно вытягивались всякий раз, как ковбой со стуком выбрасывал
на доску своих тузов и королей, а Джонни только похохатывал, радостно
сверкая глазами.
Сосредоточенность мешала им замечать странности шведа. Все их
внимание было устремлено на карты. Но вот, во время очередной сдачи, швед
вдруг спросил Джонни:
- А немало, наверно, поубивали людей в этой комнате?