"Алистер Кроули. Дневник наркомана" - читать интересную книгу автора

Оуэна. Если хотите знать, лично я выпил всего один бокал белого вина. Лу
вообще ни к чему не прикоснулась. Она лепетала себе, точно невинное дитя, от
переполнявшей ее сердце радости. В обычной ситуации, думаю, я выпил бы
больше, чем тогда. Я и не закусывал. На еду я также обращал мало внимания.
Теперь-то я, конечно, знаю, что это было - тот самый многократно осмеянный
феномен, любовь с первого взгляда.
Внезапно нас перебили. Высокий мужчина пожимал руку Оуэна. Вместо
привычных слов приветствия он произнес очень низким, четким и трепетным
голосом, в котором словно вибрировала непостижимая страсть:
- Твори, что ты желаешь, да будет то Законом.
В компании произошло беспокойное движение. В частности, немку,
казалось, выбило из колеи уже одно простое появление этого человека.
Я окинул его взглядом. И, да, мне стала понятна перемена погоды. А Оуэн
тем временем отвечал:
- Совершенно верно, совершенно верно, это как раз именно то, чем я
занимаюсь. Заходите, и я покажу вам мою новую группу. Я нарисую вас еще
разок - в тот же день, в то же время. Совершенно правильно.
Кто-то вполголоса представил нам нового гостя - господин Царь
Лестригонов.
- Присаживайтесь прямо сюда, - гудел Оуэн - Вам надо выпить. Я то знаю
вас как свои пять пальцев; Мы знакомы уйму лет, и я понимаю, что вы
трудились целый день напролет и заработали себе на выпивку. Садитесь сюда, а
я поймаю официанта.
Я уставился на Царя, который пока что не произнес после своего
оригинального приветствия ни единого слова. В его глазах было нечто
устрашающее. Они не видели ничего перед собой. В раскинувшемся перед ними
беспредельном ландшафте я был всего лишь случайностью, начисто лишенной
всякого смысла. Его глаза смотрели параллельно; они были устремлены в
бесконечность. Ему все было безразлично. О как я возненавидел эту гадину!
Как раз к этому времени подошел официант.
- Сожалею, сэр, - обратился он к Оуэну по поводу заказанного им брэнди
`65.
Оказалось, что уже восемь часов сорок три минуты, тринадцать и три
пятых секунды пополудни. Лично я не знаю, что такое закон. В Англии вообще
никто не знает, в чем собственно заключается закон, этого не знают даже те
глупцы, которые пишут законы. А мы не соблюдаем законы, но и не наслаждаемся
теми свободами, которые нам завещали наши прадеды; над нами довлеет
запутанная и фантастическая система полицейской администрации, пожалуй, не
менее пагубная, чем даже у американцев.
- Не надо извиняться, - сказал Царь официанту обособленно ледяным
тоном. - Вот она - та свобода, за которую мы сражались.
Я был полностью на стороне сказавшего эти слова. Весь вечер меня не
тянуло к выпивке, однако теперь, когда мне запретили выпивать, мне тотчас
захотелось совершить налет на их чертовы погреба, атаковать столичную
полицию и сбросить с аэроплана пару бомб на старых дураков из Палаты Общин.
И все-таки я не питал ни тени симпатии к этому человеку. Меня раздражал его
пренебрежительный тон. В нем было что-то нечеловеческое, оно-то и рождало во
мне враждебное к нему отношение.
Царь Лестригонов обернулся к Оуэну:
- Лучше приезжайте ко мне в студию, - вымолвил он протяжно. - Там стоит