"Алистер Кроули. Дневник наркомана" - читать интересную книгу автора

окружающем тебя пространстве: и оно не менее откровенно пугающее, чем
осознание противоположной вещи, что ты вечно одинок, и оно ужасает.
Я полностью выпал из времени в вечность. Я ощутил себя в близости от
некой колоссальной силы, способной влиять во благо и во зло. Я чувствовал
себя так, словно только что родился на свет - не знаю, понятно ли говорю.
Ничего не поделаешь, я не могу это высказать по-другому.
Словно моментальное осознание: до этого мига в моей жизни так и не
случилось ничего существенного. Полагаю, вам знакомо состояние выхода из-под
наркоза, вызванного эфиром или закисью азота у зубного врача - вы
возвращаетесь куда-то, в какие-то знакомые места, но то место, откуда вы
возвращаетесь называется нигде, и все-таки вы там побывали.
Как раз это и случилось со мной.
Я пробудился от вечности, от бесконечности, от состояния ума
несравненно более живого и разумного, нежели все, что мне было известно до
сих пор, и хотя я не мог подыскать этому имя, мне открылось буквально
следующее - эта безымянная мысль о ничто в действительности была двумя
огромными черными сферами, в которых я увидел себя. Припомнилось некое
видение из средневековой истории о волшебнике и медленно, неспешно я
заскользил вверх из глубин, чтобы уразуметь, что эти две сферы были всего
лишь два глаза. И затем уже мне стало ясно - и догадка эта звучала как
абсурдная и смехотворная шутка - что эти два глаза были расположены на
девичьем лице.
Я смотрел поверх рыдающей туши шантажиста на лицо девушки, которой
никогда раньше не видел. "Ладно, это ничего, что не видел. Все равно я знал
тебя всю мою жизнь", - сказал я себе тогда. И когда я сказал "всю мою
жизнь", я ничуть не имел ввиду ту "мою жизнь" в качестве Питера Пендрагона.
Я даже не имел ввиду ту жизнь, что простирается через века. Я имел ввиду
жизнь совсем другого рода, с которой столетия ничего не могут поделать.
И затем Питер Пендрагон встрепетнулся и окончательно придя в себя
задался вопросом, не слишком ли неучтиво он разглядывает то, что, как
подсказывал ему его здравый смысл, было всего лишь лицом довольно ординарной
и даже не особенно привлекательной девушки.
Я смутился и торопливо отошел к своему столику. Теперь мне казалось,
что официанты уже не один час увещевают графа подняться с пола.
Я допивал свой напиток машинально. Когда я поднял глаза, девушка
исчезла.
А сейчас я собираюсь сделать довольно банальное замечание. Надеюсь, оно
по крайней мере поможет хоть кого-нибудь убедить в моей нормальности.
Между прочим, каждый человек в конечном итоге ненормальный, потому что
он уникален. Однако, мы позволяем себе раскладывать людей по полочкам, не
особенно заботясь о том, что же каждый из них представляет сам по себе.
Итак, я надеюсь вы ясно понимаете, что перед вами молодой человек,
очень похожий на сотню тысяч других молодых людей своего возраста. Я также
делаю это примечание, потому что его смысл является в сущности основным
содержанием данной книги. И примечание это, после оглушительного рева
фанфар, звучит так: хотя меня лично нисколько не заинтересовало зрелище,
свидетелем которого я оказался, депрессия покинула мою голову. Как говорят
французы: "Un clou chasse l`autre (Клин клином вышибают)".
В дальнейшем я разузнал, что некоторые народы, в частности японцы,
отталкиваясь от этого факта, смогли создать точную науку. Так, например, они