"Джеймс Оливер Кервуд. У последней границы" - читать интересную книгу автора

усиливающийся грохот в горах, скрытых во мраке ночи. Внезапно блеск молний
осветил путь. Это помогло ему. Он увидел впереди белую песчаную полосу и
ускорил шаг. Еще более отчетливо послышался усиливавшийся рев океана.
Казалось, что Алан находится между двумя гигантскими армиями, сотрясавшими
землю и море, готовясь к смертельной схватке.
Снова сверкнула молния. За ней последовал удар грома, от которого
задрожала земля, и эхом рассыпался по горам, постепенно замирая вдали.
Холодный порыв ветра ударил Алану в лицо, и что-то в его душе пошло
навстречу буре.
Он всегда любил прислушиваться к раскатистому эху грома в горах,
наблюдая за вспышками молнии на вершинах. Он сам тоже родился в такую ночь,
когда вокруг хижины его отца все трещало, и грохот гор наполнял собою мглу.
Любовь к грозным силам природы была заложена у него в крови, она была
частицей его души, и порой он страстно ждал этого "разговора гор", как
другие ждут наступления весны. Приветствуя его теперь, Алан вглядывался в
темноту, стараясь различить мерцание огонька, который горел в хижине Улафа
Эриксена всю ночь напролет.
Наконец он его увидел - желтый глазок, выглядывавший из мрака. Минуту
спустя темная тень хижины выросла перед ним. Блеснувшая молния осветила
дверь. Когда наступало затишье, слышно было, как дождь барабанил по крыше.
Алан принялся стучать кулаком, чтобы разбудить шведа. Потом он распахнул
незапертую дверь, вошел, сбросил вещи на пол и прокричал традиционное
приветствие, которое Эриксен вряд ли мог забыть, хотя прошло почти четверть
века с тех пор, как он и отец Алана вместе бродили по горам.
Алан прикрутил фитиль в керосиновой лампе, стоявшей на столе. Из
внутренней двери показался Эриксен - широкоплечий мужчина с массивной
головой, свирепыми глазами и большой седой бородой, спускавшейся на голую
грудь. Он несколько секунд пристально всматривался в Алана, который снял с
головы шапку. И в то время, как 6уря разразилась наконец оглушительными
ударами грома, а ветер и дождь накинулись на хижину, Эриксен испустил
радостный крик - он узнал Алана. Они крепко пожали друг другу руки.
Голос шведа покрывал шум бури и хлопанье неплотно закрытых ставен.
Протирая заспанные глаза, Эриксен стал что-то такое вспоминать, что
случилось три года тому назад, но вдруг он заметил странное выражение на
лице Алана и остановился, чтобы узнать причину этого.
Пять минут спустя швед открыл дверь и стал глядеть в сторону черневшего
океана. Ветер ворвался в комнату и разметал бороду старика по его плечам, а
вместе с ветром хлынул поток дождя, промочивший его до костей. С трудом
закрыв за собой дверь, Эриксен обернулся к Алану. При желтом свете
керосиновой лампы он походил на огромное серое привидение.
Потом они стали дожидаться рассвета. А с первым проблеском зари длинный
черный баркас шведа Улафа резал носом волны, держа путь в открытое море.

Глава X

Ветер прекратился, но дождь все лил как из ведра. В горах еще
раздавались отдаленные раскаты грома. Город был окутан водяной завесой. Стоя
на носу баркаса, Алан в пятидесяти футах от себя мог видеть только серую
стену. Вода потоками стекала с его резинового плаща. С седой бороды Улафа
лило, как из мокрой швабры. Не взирая на непроницаемую мглу, швед развил