"Ба Цзинь. Дождь (Рассказы китайских писателей 20 - 30-х годов) " - читать интересную книгу автора

времени фотографию. На ней были Хуа, я и еще двое товарищей. Обычно такой
группой мы не фотографировались, но в тот раз - не знаю почему - снялись в
парке. Это было два года назад, когда Хуа еще носила косички.
Я долго смотрел на фотографию, пытаясь вспомнить то счастливое время,
но на выцветшей фотографии Хуа трудно было узнать. Я с грустью держал в
руках эту единственную фотографию, зная, что и ее придется уничтожить.
С трудом дождался я вечера, когда пришел Юй. За те два дня, что мы не
видались, у него прибавилась прядь седых волос.
- Какие новости? - спросил я, замирая от страха.
- Боюсь, что все кончено, - с болью в голосе ответил он и устало прилег
на кровать.
Я ждал такого ответа и не стал больше спрашивать, лишь ходил по комнате
и курил.
- Хуан! - позвал меня Юй, поднявшись с кровати. - Надежды, видимо,
нет, - сказал он. - Они отрицают, что Хуа была у них; говорят, будто о такой
не слыхали. Значит, ее нет в живых. Ты был прав.
Полные отчаяния, воспаленные глаза друга были устремлены на меня.
Казалось, он сейчас разрыдается. Но он сдержал слезы, только лицо его
исказилось от боли.
Юй подтвердил предположение, высказанное мной в тот вечер, но сейчас
мне стало страшно.
- А что будет с матерью Хуа? - спросил я.
- Вернется домой, - ответил Юй упавшим голосом.
- Домой? Не дождавшись дочери?
- Как раз об этом я и хотел с тобой поговорить. - Он подошел к столу и
сел. - Я обо всем ей рассказал, не мог больше выдержать. Вчера вечером
вернулся поздно, в ее комнате было темно, и я подумал, что она спит. Но не
успел войти к себе, как она окликнула меня и робко вошла. Волосы ее были
растрепаны, она едва держалась на ногах от усталости. Сказала, что вот уж
несколько ночей не спит, чувствует, что с дочерью случилась беда. Умоляла
сказать правду. О многом она сама догадалась. Я пытался скрыть от нее
правду, тогда она заплакала. Ты же знаешь, Хуан, я вырос у нее на руках, она
вынянчила меня.
Она терзалась и умоляла лишь об одном - сказать ей все, как есть. Мог
ли я не внять ее мольбам? Помню, Хуа приехала поступать в институт, и тетя
наказала мне хорошенько заботиться о дочери, не давать ер в обиду и всегда
горячо меня благодарила, когда я приезжал домой. А теперь... Подумай, Хуан,
мог ли я спокойно лгать ей? Я забыл, что мои слова могут ее убить. И
рассказал всю правду...
Юй был убит горем и совершенно но владел собой.
Я глубоко ему сочувствовал и, чувствуя, как снова начинает жечь в
груди, взглядом спросил: "Ну, а потом?"
- Она не сделала ничего безрассудного, - продолжал Юй после некоторого
молчания, - даже не закричала; лишь дрожала всем телом, и казалось, сейчас
упадет. Ее глаза, полные слез, смотрели на меня с укором и сожалением; она
сказала: "Я давно этого ждала, давно... хотя все двадцать лет надеялась, что
этого не случится. Кто знал, что все кончится так же, как тогда!" Она
опустилась на стул, стоявший в углу, и застонала. В ее стоне мне почудились
и смех и рыдания... "Уж не помутился ли у пее рассудок", - подумал я, не
зная, что предпринять. Я подошел к ней, но лицо ее выражало лишь страдание,