"Осаму Дадзай. Исповедь "неполноценного" человека" - читать интересную книгу автора

отгородился своими чудачествами от семьи, самым отчаянным образом паясничал
даже перед слугами, кстати, гораздо более загадочными и несносными, чем
родные.
Бывало, стараясь всех рассмешить, летними днями под легкое кимоно я
надевал шерстяной свитер и в таком виде шатался по коридору. Мой самый
старший брат, который ни когда, наверное, не смеялся, - и тот, глядя на
меня, не в силах удержаться, прыскал: "Слушай, и-чян**, кто же так
одевается?" А сам, видно, в это время думал: "Я-то не такой чудак, чтоб не
разобраться, холодно ли, жарко ли, чтобы в летний зной напяливать на себя
шерстяной свитер, да еще кимоно сверху. " На самом же деле я надевал на руки
сестрины гамаши, которые, выглядывая из-под коротких рукавов кимоно, только
создавали впечатление, что на мне свитер.
Моему отцу по работе приходилось подолгу и часто бывать в Токио. Там, в
Уэно, в квартале Сакураги у него был домик, в котором, собственно, он и жил
большую часть времени. Возвращаясь домой, отец всем, даже далеким
родственникам привозил подарки. Как-то раз перед отъездом в столицу он
собрал в гостиной детей и, довольно улыбаясь, стал спрашивать, что кому
привезти; пожелания каждого записывал в блокнот. Справедливости ради надо
отметить, что таким нежным родителем он бывал крайне редко.
Когда меня спрашивают, чего я хочу, мне как-то сразу вообще перестает
хотеться чего-либо. "Все равно нет ничего, что меня обрадовало бы", -
мелькает в голове в таких случаях. В то же время я никогда не мог отказаться
от подарка, даже если он мне совсем не нравился. Отрезать "не надо" я не
мог; а если вещь даже и нравилась, я, в конце концов, испытывал только
ужасную горечь, словно приобрел краденое; да еще необъяснимый страх
преследовал меня. Короче говоря, решить эту альтернативу я был не в
состоянии. На закате жизни эта черточка моего характера стала казаться мне
существеннейшим фактором моего позорного бытия.
Так вот, пока я мялся, не зная, что ответить, отец все более мрачнел,
потом не выдержал :
- Ну и как решим? Книгу, или что другое? Как-то в Асакуса в одной лавке
я видел маску льва, - ну ты знаешь, маска для танца. Был как раз подходящий
размер. Можно надевать на голову, играть с ней... Хочешь?
Когда вопрос поставлен таким образом, от ответа уже не уйти. Но разве
шут способен дать нормальный ответ? Я чувствовал, что, как актер,
проваливаюсь.
- Может, в самом деле, лучше книгу? - Старший брат изобразил на лице
серьезность.
- Ну ладно, книгу так книгу. - Отец мрачно захлопнул блокнот, так
ничего туда и не записав.
Боже мой! Какую промашку я допустил - разозлил отца! А ведь гнев его
страшен. Можно ли как-то исправить эту оплошность? В ту ночь я долго
вертелся под одеялом, потом тихо встал, прошел в гостиную, открыл ящик
стола, куда отец накануне положил блокнот, достал его, торопливо перелистал
страницы, нашел ту, где отец отмечал заказы и, послюнив карандаш, написал:
маска льва. И потом уже спокойно заснул. Вообще-то эта самая маска мне была
совсем ни к чему. Пожалуй, наоборот, лучше было бы получить в подарок книгу.
Но ведь отец сам хотел подарить мне маску и потому, руководствуясь желанием
вернуть его расположение, глубокой ночью я отважился прокрасться в
гостиную...