"Стелла Даффи. Сказки для парочек " - читать интересную книгу автора

чего Джонатан выложил Кушле все о своем детстве в Суиндоне; о футбольной
команде, за которую играл по воскресеньям в парке; о матери, которая
умудряется каждое воскресенье пересушить жаркое, и об отце, что раз в две
недели стрижет газон - зимой и летом, в солнце и дождь. Кушла ничего не
рассказывала, она лишь создавала впечатление, будто они ведут беседу. И в
каком-то смысле так оно и было. Он говорил, она слушала. Он не закрывал
рта, она же кивала, хмурилась, похлопывала его по руке, поглаживала по
колену, приобнимала за плечи. Он говорил по-английски, она отвечала на
языке тела. И хотя слова произносил только один из них, диалог между ними
определенно состоялся. За разговором Джонатан умял две порции чипсов с
сыром и луком, горячую картошку с чесноком и острой сальсой, жирный кусок
морковно-апельсинового торта с творожным кремом. Вкуса Джонатан не
чувствовал. Он говорил и говорил, а когда умолкал, набивал рот едой, до
отказа заполнял его пищей, вином и опять вином. Открыли другую бутылку.
Принесли еще еды. А он по-прежнему не закрывал рта - чтобы отправить в
него очередной кусок или извергнуть очередную порцию слов. Он жевал и
говорил, говорил и жевал. В уголках рта собиралась слюна и
картофельно-чесночные крошки; Джонатан неуклюже вытирал губы и пачкал
фирменный галстук жирным кремом. Он шевелил губами, наполнял рот, набивал,
облизывал - делал все что угодно, лишь бы удержаться от того, чего он
более всего желал, о чем молила каждая молекула его плоти. Все, что
угодно, лишь бы не взять ее за руку - за ту руку, которой она отбрасывала
свои рыжие волосы, поправляла на бедрах тонкую шелковую юбку, задумчиво
проводила по незапятнанным едой губам. Он жаждал схватить эту нежную руку
и запихнуть себе в рот, сожрать ее, затем плечо, шею, грудь. Джонатану до
боли хотелось заглотить целиком это дышащее, волнующее тело. Кушлу словно
выложили перед ним лакомым блюдом, а вкусить не позволяют - мешают
правила, придуманные им самим, и "нельзя", отчеканенное обществом.
Помеха не самая серьезная.
То ли он напился и вино развязало ему язык, то ли его вынудил к
действию затягивающий взгляд темных глаз Кушлы, но Джонатан наконец взял
ее за руку, неловко перецеловал пальчики один за другим и предложил уйти.
Вместе.
- Пойдем к тебе, Джонатан?
Он покачал головой, которая и без того шла кругом:
- Нет! То есть... понимаешь, у меня...
- Занято, - шепотом закончила свободная Кушла и улыбнулась.
Салли тоже заканчивала за него предложения, но при этом она не клала
ладонь на его левое бедро.
Джонатан поперхнулся последним кусочком морковного торта - не
оставлять же добро! Язык его заплетался тем сильнее, чем отчаяннее он
цеплялся за трезвость:
- Да-а. А что-а, ес-сли мы п-пойдем...
- Ко мне, Джонатан? Ты хочешь пойти ко мне домой?
Слово "домой" в устах Кушлы прозвучало как "бордель". Да, Джонатан
хочет домой.
Туда он и отправился. Следом за Кушлой. Радостно виляя хвостом.

6