"Джузеппе Д'Агата. Возвращение тамплиеров" - читать интересную книгу автора

девятый. Пятьсот лет, - проговорил Яирам, глядя на даты, написанные от руки
на обороте рисунка.
Джакомо помедлил, прежде чем снова водрузить его на место, среди прочих
творений пера, карандаша и кисти, что заполняли стены зала. Утренний свет
становился все ярче и ярче, так что теперь в комнате все было хорошо видно.
- Я нашел его несколько месяцев тому назад, - объяснил Джакомо,
передавая Яираму большую лупу.
Речь шла о рисунке не просто необычном. Он походил на некую прихоть -
или, возможно, на изысканно-насмешливую шутку архитектора. Весьма искусная и
уверенная рука изобразила два здания, точнее, два фронтона - но не рядом, а
в наложении друг на друга, как если бы при печати фотографий на один и тот
же лист фотобумаги спроецировали два различных негатива.
Так или иначе, хотя линии зданий и пересекались, все же каждое из них
просматривалось вполне отчетливо. К тому же архитектурные стили были
совершенно различны.
Одно здание (Джакомо хорошо знал его, потому что видел в натуре)
представляло собой ансамбль Санта-Мария-дель-Приорато на Авентинском холме в
Риме. Пока Яирам, не в силах оторвать взгляд, рассматривал рисунок, Джакомо
рассказал ему, что здание это построено по эскизу, выполненному в 1765 году
Джованни Баттиста Пиранези. Этот художник родился в Мольяно-Венето в 1720
году, а скончался в 1778-м в своем любимом городе - Риме. Было широко
известно, что постройка этого здания, довольно вычурного, особенно в части
декора, была задумана, заказана и оплачена рыцарями ордена Святого Иоанна,
или Мальтийского ордена. Как и многие другие духовно-рыцарские ордена, он
возник во времена первых Крестовых походов с целью изгнать мусульман из
Святой земли, а затем обратить их в христианство, пусть даже силой. После
множества суровых испытаний мальтийские рыцари, целиком посвятив себя помощи
больным и нуждающимся, решили разместить свой центр в Риме - и как раз на
Авентинском холме.
Яирам прямо-таки сгорал от любопытства.
- А другое?
Другое здание представляло собой храм: судя по очертаниям, по
ступенчатой ограде и колоннаде вокруг входа, он воспроизводил легендарный
храм Соломона в Иерусалиме.
Но странности рисунка на том не кончались. На обороте действительно
стояли две даты: 1489-1989. И даже неискушенному глазу было очевидно, что
рука неизвестного художника обозначила не одну, а обе даты, разделенные не
больше и не меньше как полутысячелетием.
- Если подпись настоящая, она должна иметь какое-то значение, -
убежденно сказал Яирам. - Но какое?
- Могу рассказать тебе уйму интересного про этот рисунок.
И Джакомо поведал, что однажды, устав строить догадки, он взял рисунок
и отнес другу своего отца, антиквару Музиани - не только торговцу стариной,
но и отличному знатоку графики.
Музиани, худенький старичок, лысину которого прикрывала пыльная круглая
шапочка, стал разворачивать обертку привычным для специалиста способом -
так, чтобы затем снова использовать ее.
- Давно уже не видел вашего отца. А вы, молодой человек, чем
занимаетесь? Помогаете ему? Я думал, вы учитесь.
- Я и в самом деле учусь, на филологическом факультете.