"Роалд Дал. Убийство Патрика Мэлони (сборник рассказов)" - читать интересную книгу автора

явнляется нечто мучительное, захватывающее дух, пугаюнщее даже, пугающее
настолько, что страшно подумать о том, что у него есть и власть и право, и
стоит ему понжелать, и он может изрезать, разорвать, пробить куланком
"Долину Дэдхэм", "Гору Сент-Виктуар", "Кукурузнное поле в Арле", "Таитянку",
"Портрет госпожи Сезан". И от стен, на которых развешаны эти чудеса, исходит
какое-то великолепие, едва заметный золотистый свет, ненкое неуловимое
излучение роскоши, среди которой он живет, двигается, предается веселью с
лукавой беспечнностью, доведенной почти до совершенства.
Он закоренелый холостяк и, кажется, никогда не познволяет себе увлечься
женщинами, которые его окружают и которые так горячо его любят. Очень может
быть - и на это вы, возможно, обратили уже внимание, а может, и нет еще, -
что где-то в нем скрывается разочарование, неудовлетворенность, сожаление.
Даже некое помраченние ума.
Не думаю, что мне нужно еще что-либо говорить. Я и без того был слишком
откровенен. Вы меня уже донстаточно хорошо знаете, чтобы судить обо мне по
спранведливости и - осмелюсь ли я надеяться на это? - понсочувствовать мне
после того, как выслушаете мой раснсказ. Вы даже можете прийти к заключению,
что больншую часть вины за случившееся следует возложить не на меня, а на
некую даму, которую зовут Глэдис Понсонби. В конце концов, именно из-за нее
все и началось. Если бы я не провожал Глэдис Понсонби домой в тот вечер,
почти полгода назад, и если бы она не говорила обо мне столь откровенно
некоторые вещи кое-кому из своих знакомых, тогда это трагическое
происшествие нинкогда бы и не имело места.
Если я хорошо помню, это произошло в декабре прошнлого года; я обедал с
четой Ашенденов в их чудесном доме, который обращен фасадом на южную границу
Рид-жентс-парк. Там было довольно много народу, но Глэдис Понсонби, сидевшая
рядом со мной, была единственной дамой, пришедшей без спутника. И когда
настало время уходить, я, естественно, предложил проводить ее до дома. Она
согласилась, и мы отправились в моем автомобиле;
но, к несчастью, когда мы прибыли к ней, она настояла на том, чтобы я
зашел к ней в дом и выпил, как она вынразилась, "на дорожку". Мне не
хотелось показаться чонпорным, поэтому я последовал за ней.
Глэдис Понсонби весьма невысокая женщина, ростом явно не выше четырех
футов и девяти или десяти дюйнмов, а может, и того меньше; она из тех
крошечных челонвечков, находиться рядом с которыми - значит испытынвать
такое чувство, будто стоишь на стуле. Она вдова, моложе меня на несколько
лет - ей, наверно, пятьдесят три или пятьдесят четыре года, и возможно, что
триндцать лег назад она была весьма соблазнительной штучнкой. Но теперь кожа
на ее лице обвисла, сморщилась, и ничего особенного она собою не
представляет. Индивиндуальные черты лица - глаза, нос, рот, подбородок -
все это погребено в складках жира, скопившегося вокруг сморщенного лица, и
всего перечисленного попросту не замечаешь. Кроме, пожалуй, рта, который
напоминает мне - не могу удержаться от сравнения - рот лосося.
Когда она в гостиной наливала мне бренди, я обратил внимание на то, что
у нее чуть-чуть дрожат руки. Дама устала, решил я про себя, поэтому мне не
следует долго задерживаться. Мы сели на диван и какое-то время обсуждали
вечер у Ашенденов и их гостей. Наконец я поднялся.
- Сядь, Лайонель, - сказала она. - Выпей еще бренди.
- Нет, мне правда уже пора.
- Сядь и не будь таким чопорным. Я, пожалуй, вынпью еще, а ты хотя бы