"В.О.Дайнес, В.В.Абатуров. Правда о штрафбатах 2 " - читать интересную книгу автора

узнал о своих новых подчиненных и окончательно убедился: нет, не потерянные
они люди".[97]
В краткой сводке обобщенного боевого опыта оперативного отдела штаба
8-й гвардейской армии о боевых действиях в Берлинской операции от 10 мая
1945 г. отмечалось, что подразделения, проводившие разведку боем, в том
числе и штрафные, проходили специальную тренировку. Для этой цели штрафные
роты были выведены на восточный берег р. Одер.[98]
О том, как было налажено питание и бытовое обслуживание переменного
состава, а также о взаимоотношениях между контингентом штрафных частей и
подразделений, свидетельствуют сами бывшие штрафники.
И.П. Горин отмечал, что в день давали по двести граммов хлеба и миску
баланды. Жили в бараках, продуваемых насквозь. Носили какую-то рванину,
спали на нарах, крытых соломой...[99]
М.Г. Ключко: "Это неправда, что штрафники шли в атаку под воздействием
спиртного. Как правило, шли голодными. Случалось, по двое суток ни крошки во
рту не было. Воду кипятили и пили. После бомбежек ночью лазали по переднему
краю в поисках убитых лошадей или других животных. Под Мелитополем или
Мариуполем, точно уже не помню, в одном селе стояли полдня. Хозяйка угостила
настоящим украинским борщом. Так после этого я сутки от болей в желудке
корчился. Может, в других подразделениях было по-другому. Не знаю. Но говорю
о том, что довелось пережить самому и тем, кто служил со мной".[100]
П.С. Хоменко: "Не замечал я среди своих бойцов обычной солдатской, как
говорится, фронтовой дружбы. Ведь каждый мечтал в живых остаться и побыстрее
освободиться, покинуть роту. И ко мне как к командиру отношение было скорее
отчужденное, не такое, к какому я привык, командуя до этого ротой и
батальоном".[102]
Однако имеются и другие свидетельства, отличные от тех, что приведены
выше.
Н.И. Смирнов: "Штрафников не обижали, понимали, что не жильцы. Кормили
тоже хорошо. Кухня находилась на самообеспечении: то свинью возьмем у
местных и забьем, то корову. Одевали штрафников не хуже, чем
остальных".[103]
Е.А. Гольбрайх: "Обычная рота получает довольствие в батальоне,
батальон - в полку, полк - с дивизионных складов, а дивизия - с армейских...
Во всех инстанциях сколько-нибудь да украдут. Полностью до солдата ничего не
доходит. А у нас, как это ни странно, воровать некому. И здесь вступает в
силу слово "армейская". Наш старшина получает довольствие непосредственно с
армейских складов. Правда, и ему "смотрят в руки". Нормы небедные,
что-нибудь из трофеев и привезем. Продукты старшина получает полностью и
хорошего качества, водку неразбавленную. Офицерам привезет полушубки длинные
и не суконные бриджи, а шикарные галифе синей шерсти. И обмундирование для
штрафников получит не последнего срока, а вполне приличное. Кроме того, у
нас есть неучтенные кони, вместо двенадцати лошадей - небольшой табун. При
необходимости забиваем коня помоложе, и что там твоя телятина! Кому-то и
огород вспашем. Да, еще один важный фактор. Помимо извечной русской жалости
к страдальцу-арестанту, каждый тыловой интендант всегда опасался
когда-нибудь "загреметь в штрафную". Обеспечивали нас честно".[104]
А.В. Пыльцын: "Продовольствием, захваченным у немцев, по мере
возможности пополняли свой скудный сухой паек, которого почти не осталось.
Особенно удивил нас трофейный хлеб, запечатанный в прозрачную пленку с