"Николай Далекий. За живой и мертвой водой (Роман)" - читать интересную книгу автора

- Тут метров тридцать... Не утонешь?
- А что, жалко будет? - Тарас начал раздеваться.
- Немножко... Помог все-таки мне. Кто его знает, как бы оно
повернуло...
Сотник замолчал, стянул с ноги сапог и вдруг сказал как-то
по-мальчишески весело, самодовольно:
- А здорово мы с тобой этого германа обделали! А? В один момент!
Здоровый герман был... Ефрейтор!
- Не любишь немцев? - чуточку насмешливо спросил хлопец.
- Ненавижу! - с внезапной, поразившей Тараса, горячностью воскликнул
Богдан. - За что мне их любить? Они моего отца и брата убили. Ни за что! Им
так захотелось, шляк бы их трафил! Это кабаны дикие. Они нас, украинцев, за
людей не считают.
"Ты смотри, до чего додумался бандеровский сотник, какие америки
открывает..." - с усмешкой отметил про себя Тарас. Он понял вдруг, что
Богдан в общем-то довольно простодушный деревенский хлопец и, надо полагать,
не совсем хорошо разбирается в том, что происходит вокруг него. Но
гитлеровцев сотник, видимо, ненавидит искренне. Это было на руку Тарасу.
Связали в узлы одежду, поплыли. Вода показалась Тарасу теплой, но все
же плыть в тумане было страшновато. Богдан где-то рядом, невидимый, с силой
загребал свободной рукой, шумно бил по воде ногами, фыркал, стонал,
сплевывал. Один раз крикнул испуганно:
- Эй, ты! Живой?
- Куда я денусь... - лениво ответил Тарас. Он плыл легко, без всплеска,
наслаждаясь неожиданным купанием.
На том берегу туман стлался низко, по колено. Большая, широкая долина
была как бы покрыта легчайшим пушистым снегом. На порозовевшем небе мягкой
волнистой чертой вырисовывался далекий лес.
- Файно! - прыгая на одной ноге и стараясь попасть другой в штанину,
как-то по-ребячьи радостно сказал Богдан. - Правда? Люблю такую жизнь... - И
неожиданно спросил, косясь на Тараса: - Слушай, - только не бреши! Ты в
самом деле злодий?
- Ага! - с невинным видом подтвердил Тарас. - Я лошадей краду и продаю
цыганам. Бывает, и банк ограблю. Но это когда меня приглашают в Америку. Там
банки богатые.
Богдан раскрыл было рот от удивления, но, услышав о банках и Америке,
сообразил, что хлопец в открытую смеется над ним. Это ему не понравилось.
Нахмурился, спросил строго:
- А почему в тюрьме сидел?
- Э-э... - пренебрежительно махнул рукой хлопец. - Мелочь! Корзинка
яблок всего.
- Потянул все-таки! - неприязненно фыркнул сотник.
- Тянул другой, я - сидел.
- Такое бывает! - повеселел Богдан. - Редко, но случается. Значит,
так... Рассказывай о себе все. Только не крути! Как у попа на исповеди. Меня
не бойся. Я тебе плохого не сделаю, а помочь всегда смогу.
Они уже шагали по тропинке вдоль берега реки. Шагали ходко, стараясь
согреться - белье намокло, пристало к телу. У Тараса стучали зубы. "Терпи,
карась..." - мысленно произнес он, и посиневшие губы дрогнули в горькой
улыбке.