"Ричард Генри Дана. Два года на палубе (1840) " - читать интересную книгу автора

преступники, привезенные из Вальпараисо, и нельзя было допустить, чтобы в их
руки попадало оружие. Остров, кажется, принадлежит Чили и уже два года
используется как колония для преступников. Им управляет губернатор
(англичанин, состоящий на службе в чилийском военном флоте), которому
подчинены священник, полдюжины надзирателей и отряд солдат. Держать
каторжников в повиновении - дело не такое простое; незадолго до нашего
прихода несколько человек похитили лодку и овладели стоявшим в гавани
бригом; капитана и команду они отправили на берег в той же лодке, а сами
ушли в море. Нас предупредили об этом, мы зарядили оружие и во время ночной
вахты держались настороже, а когда бывали на берегу, то принимали все меры
предосторожности, чтобы наши ножи не перешли в руки преступников. Как я
узнал, самые опасные преступники находятся под стражей в пещерах, которые
вырыты в склоне горы, и днем надзиратели выводят их на строительство
акведука, причала или для выполнения других общественных работ. Остальные
живут вместе с семьями в домах собственной постройки. Они показались мне
самыми ленивыми людьми на земле. Единственным их занятием были прогулки
(paceo) - то в лес, то просто между домами, то на пристань поглазеть на нас
и наше судно. Из-за своей лени они даже разучились быстро говорить. А в это
же время других заставляют носить тяжести на плечах, да еще рысцой в затылок
друг другу под присмотром надзирателей в широкополых соломенных шляпах,
вооруженных длинными палками. Не знаю, по какому принципу производится
подобное разделение, но справиться об этом не представилось возможности, ибо
единственный человек на острове, говорящий по-английски, был сам
губернатор - лицо совсем не моего круга, так как я и на берегу оставался все
тем же простым матросом.
Мы наполнили бочонки и возвратились на бриг, а вскоре к нашему капитану
пожаловал обедать губернатор, одетый в форму, делавшую его похожим на
офицера американской милиции. Его сопровождали падре в полном францисканском
облачении и капитан местного гарнизона, обладатель огромных бакенбардов и
засаленного мундира. Пока они обедали, со стороны моря появилось большое
судно, и вскоре мы увидели вельбот, входивший в гавань. Он подошел к нам и
высадил своего шкипера, оказавшегося скромным молодым квакером, облаченным с
ног до головы в коричневое. Его судно, нью-бедфордский китобой, называлось
"Кортес" и зашло на остров специально для того, чтобы разузнать, нет ли в
гавани кораблей из-за Горна, от которых можно услышать последние новости из
Америки. Люди с "Кортеса" пробыли у нас недолго. Наскоро поговорив с нами,
они сошли в шлюпку и возвратились на свое судно. Вскоре оно наполнило паруса
и скрылось из виду.
На небольшой шлюпке, пришедшей за губернатором и его свитой (как они
сами себя называли), привезли в подарок команде большое ведро молока,
несколько раковин и брус сандалового дерева. Молоко, которое мы испробовали
впервые после выхода из Бостона, было тут же уничтожено. Я получил и кусок
сандалового дерева, растущего в средней части острова в горах, но он, так же
как и маленький цветок, сорванный мною и бережно сохранявшийся между
страницами в томике писем Каупера, пропал вместе с моим сундуком и всем его
содержимым по небрежности других уже после возвращения домой.
За час до захода солнца, когда все бочонки были уложены, мы начали
сниматься с якоря, что заняло немалое время, поскольку судно стояло на
глубине тридцати саженей, а ранее при усилении ветра с берега мы отдали и
второй становой якорь. Поскольку ветер завихрялся вокруг гор, то затихая, то