"Ричард Генри Дана. Два года на палубе (1840) " - читать интересную книгу автора

полезно для молодых матросов, многие из которых воспитаны в духе соблюдения
воскресенья, так как сильные искушения, которые одолевают их при нарушении
этого правила, оказываются для них крайне пагубными. Во время долгого и
тяжелого плавания трудно ожидать от матросов, чтобы по причине воскресного
дня они пренебрегли возможностью провести несколько часов на берегу и
посмотреть на других людей и на окружающее; я не говорю уже об их желании
забыть хоть на время тяготы корабельной дисциплины. И они вовсе не
возражают, когда их вытаскивают из преисподней хотя бы в воскресный день.
Никогда не забуду того восхитительного ощущения свободы, которое
вызвали во мне свежий воздух и поющие вокруг птицы; к этому присоединялось
чувство облегчения после тесноты, тяжелой работы и строгих порядков на
судне. Я словно снова был сам себе хозяином. Матросская свобода
непродолжительна - всего лишь один день в неделю, но зато и не ограничена.
Никто не следит за тобой, и можешь делать все, что угодно, идти, куда
захочешь. Клянусь, что в тот день я впервые в жизни понял истинное значение
такого выражения, как "сладость свободы". Мы были вместе со Стимсоном и,
повернувшись спиной к бригу, неторопливо зашагали прочь от берега, рассуждая
между собой о радости принадлежать самому себе, о том времени, когда мы
пользовались неограниченной свободой и жили в Америке в кругу друзей, а
также о возвращении на родину. Мы строили множество планов - чем, например,
займемся и где станем бывать, когда опять окажемся дома. Просто удивительно,
сколь светлыми красками обрисовалось будущее, сколь непродолжительным и
сносным представилось наше плавание. Все выглядело иначе, чем тогда в темном
и тесном кубрике после порки в Сан-Педро. Когда матросу хоть изредка
предоставляют свободу, то отнюдь не последним благом этого является
возрождение в нем бодрости и чувства собственного достоинства, которые пусть
бессознательно, но все же направляют его мысли на светлые стороны жизни.
Мы со Стимсоном решили держаться по возможности вместе, хотя и
понимали, что нельзя отгораживаться от своих товарищей; тем более что они,
зная о нашем происхождении и образовании смотрели на нас с некоторым
подозрением, опасаясь, как бы мы не стали изображать из себя на берегу
джентльменов и стыдиться их общества. Джек-матрос не любит таких шуток.
Когда плавание окончено, делайте что угодно, но пока вы вместе с ним на
одном судне, то должны быть ему товарищем и на берегу, иначе он не захочет
знаться с вами в кубрике. Предупрежденный обо всем этом еще до поступления
на бриг, я не взял с собой в море никаких выходных костюмов, и поэтому
облачился, как все остальные, в белые парусиновые брюки, голубую куртку и
соломенную шляпу, оградив себя от всяких подозрений, ибо в подобном наряде
невозможно появиться в "хорошем" обществе. Наша команда объединилась с
матросами других судов, и, по морскому обычаю, все взяли курс на ближайшую
винную лавочку. Это было низкое строение из необожженного кирпича с
единственной комнатой, где торговали спиртными напитками, "сухим товаром",
обувью, хлебом, фруктами и вообще всем, что продается здесь, в Калифорнии.
Содержал лавочку одноглазый янки, который сбежал с китобойного судна на
Сандвичевых островах, а потом перебрался в Калифорнию и открыл здесь
"пульперию". Мы со Стимсоном шли в кильватер за нашими товарищами, понимая,
что отказаться выпить с ними означало бы нанести им величайшее оскорбление;
тем не менее мы решили сбежать от них при первой же возможности. Как
заведено среди моряков, каждый в свою очередь должен поднести всей компании,
заказав по стакану на брата, включая самого хозяина. Едва мы вошли, как