"Ричард Генри Дана. Два года на палубе (1840) " - читать интересную книгу автора

поскольку за нами увязывалась целая свора, почти никогда не случалось
честной схватки один на один. Как-то раз одна из наших собак, правда не
очень крупная, напала на койота, но ей пришлось так плохо, что, не приди мы
на помощь, она могла бы поплатиться жизнью. Правда, у нас все же был пес,
доставлявший койотам много неприятностей. Это было отличное крупное
животное, превосходившее по силе и резвости многих своих сородичей. Он
родился в Англии от мастиффа и борзой. От матери он унаследовал вытянутую
морду, длинные ноги, поджарое туловище и пружинящую походку, от отца -
тяжелые челюсти и широкую грудь. Когда пса привезли в Сан-Диего, один
английский матрос заметил, что мордой он похож на герцога Веллингтона,
которого этот англичанин видел однажды в Тауэре. И действительно, в нем было
что-то, напоминавшее черты герцога. С тех пор его звали не иначе, как Велли,
и он сделался общим любимцем. Когда случалась погоня за койотами, этот пес
всегда опережал других собак на несколько ярдов, и, кроме того, ему удалось
задавить двух этих зверей в честных поединках. Наша свита нередко развлекала
нас. Бывало, послышится отрывистый лай койота, и в то же мгновение собаки
срывались в погоню со всех ног. Велли, как всегда, шел впереди, и казалось,
будто он летел над кустами, а за ним Фанни, Фелисианы, Чайлдерсы и прочие
спаниели и терьеры. Позади двигались тяжелые силы - бульдоги и прочие, у нас
были собаки всех мастей и пород. Преследование чаще всего кончалось
неудачей, и через каких-нибудь полчаса собаки, едва переводя дух,
возвращались назад.
Иногда собаки ловили зайцев и кроликов, которые здесь встречаются в
изобилии, и мы тоже часто стреляли себе этих зверьков на обед. Среди прочих
животных только одно не доставляло мне никакого удовольствия, я говорю о
гремучей змее. Особенно много этих рептилий бывает весной. Первые два месяца
во время экспедиций за дровами не было такого случая, чтобы мы не вспугнули
хотя бы одну из них. Прекрасно помню, как я увидел гремучую змею впервые. Я
отделился от своих товарищей и начал было махать топором, когда из самой
гущи зарослей, всего в нескольких ярдах от меня, послышалось шипение. Этот
резкий непрерывный звук напоминает свист пара, выпускаемого из малой трубы
парохода, хотя он и не столь громкий. Рядом стучал топором один из моих
товарищей, и я окликнул его, но он не принял меня всерьез и смеялся над
моими страхами. Устыдившись, я решил не оставлять свое место. Я уже знал,
что пока слышно шипение, можно не опасаться нападения, так как эти змеи не
издают звуков во время движения. Посему я продолжал работать и, судя по
непрерывному шипению змеи, лишил ее покоя. Раза два змея умолкала на
короткое время и я, ощущая некоторую робость, отступал на несколько шагов и
бросал что-нибудь в заросли. Когда шипение возобновлялось, я успокаивался.
Таким манером я нарубил "полный груз", увязал сучья и только тогда счел
возможным без ущерба для своей репутации призвать остальных. Мы собрались
все вместе и повели атаку на кусты. Огромный француз, которого я призвал на
помощь, сначала ничуть не меньше моего опасался приближаться к змее. Даже
собаки были испуганы шипением и предпочитали лаять, держась от нее на
почтительном расстоянии. Зато канаки не выказали ни малейшего страха и,
вооружившись длинными палками, вошли в заросли. Несколько ударов палками и
брошенные камни, по-видимому, прогнали змею, и мы потеряли ее след, однако
новый залп камней снова вызвал шипение, и наше наступление продолжалось.
Наконец, противник был выгнан на открытое место, и мы увидели, как он
уползает, подняв голову и хвост. Метко брошенный камень сбросил гада футов