"Ричард Генри Дана. Два года на палубе (1840) " - читать интересную книгу автора

разумеется, интересовались жизнью на калифорнийском берегу. Один из гребцов
предложил поменяться со мной - это было как раз то, к чему я стремился, - и
нам оставалось только заручиться согласием капитана.
После обеда команда "Элерта" начала разгружать шкуры, а поскольку мы в
сарае сидели без дела, нам тоже приказали идти на судно и помогать матросам.
Я впервые имел возможность осмотреть судно, которое, как я надеялся, будет
теперь моим домом на целый год. Все на нем подтверждало то прекрасное
впечатление, которое оно произвело, когда мы смотрели на него с берега.
Палуба оказалась широкой и просторной - там не было ни полуюта, ни рубки,
уродующих кормовую часть большинства наших судов, ни даже полубака. Палубный
настил сверкал белизной льна, происходившей, по словам самих матросов, от
постоянного скобления песчаником. Там не было дурацкой мишуры и позолоты,
которые так ласкают взор пассажиров и прочих дилетантов. Я не заметил ни
малейших следов ржавчины или грязи, ни одного размочаленного конца или
"ирландского вымпела", весь такелаж был выбран втугую, а реи выровнены
топенантами и брасами под идеальное "Т". Старшим помощником был энергичный
малый с громовым голосом и зорким глазом - мужчина "в каждом его дюйме", как
говорят матросы. Несмотря на "лошадиные замашки" и репутацию "тяжелого
клиента", он тем не менее пользовался уважением команды. Кроме него и
капитана, на "Элерте" были еще два помощника, плотник, парусный мастер,
стюард, кок и двенадцать матросов. "Элерт" привез семь тысяч шкур, не считая
рогов и сала. Мы начали разгружать все это через оба люка сразу в две
шлюпки - баркас под командой второго помощника и восьмерку под командой
третьего помощника. Мы занимались этим несколько дней, пока все не было
свезено на берег. Потом команда стала грузить балласт, а мы вернулись к
своим шкурам.
Суббота, 29 августа. С наветренной стороны побережья пришел бриг
"Каталина".
Воскресенье, 30 августа. Для людей с "Элерта" это был первый свободный
день в Сан-Диего, и, само собой разумеется, им хотелось осмотреть город. С
раннего утра появились индейцы, приведшие лошадей, которых они отдавали
внаем, и те, кто получил позволение съехать на берег, отправились в пресидио
и миссию, где пробыли до самого вечера. Что касается меня, то, достаточно
насмотревшись на Сан-Диего, я предпочел провести день на судне вместе с
матросами, мирно занимавшимися в кубрике своими делами: стиркой, починкой
одежды и чтением. Они рассказали мне, что "Элерт" заходил в Кальяо и
простоял там три недели. Весь переход из Бостона до этого порта занял у них
немногим более восьмидесяти дней - один из наиболее коротких по времени
рейсов, отмеченных на этой линии. В Кальяо они встретили фрегат "Брэндивайн"
и несколько других американских военных кораблей поменьше, а также
английский фрегат "Блонд" и французский семидесятичетырехпушечный корабль.
Оттуда "Элерт" пошел в Калифорнию и заходил во все порты побережья, включая
Сан-Франциско. Кубрик на "Элерте" был просторный и хорошо освещался световым
люком. Внутри поддерживалась безукоризненная чистота, а для моего глаза,
привыкшего к тесной и грязной дыре, которая служила мне обиталищем в течение
долгих месяцев, он казался вполне комфортабельным помещением. По заведенным
на судне правилам кубрик убирался каждое утро, и, кроме того, сама команда
установила еще свои порядки: под трапом между битенгами всегда стоял большой
ящик для мусора, и каждый матрос был обязан сушить свою мокрую одежду. Ко
всему этому по субботам палубу кубрика выскабливали песчаником. В кормовой