"Лес Дэниэлс. Оборотень (Оборотни. Антология) " - читать интересную книгу автора

выл все отчаяннее, оттого что его крошечный передний мозг твердо знал ту
малую, но непреложную истину, которую способен был вместить: когда свет в
небе делается круглым, он обращается в человека.
Волк коротко заскулил и прижался к отдающей плесенью шкуре своей самки,
размышляя, не были ли обрывками тревожного сна ее красота и его собственная
грубоватая похоть. А еще думая о том, в каком же, собственно, мире находится
он сам.
А потом он размашисто бежал на свободе по тропе, проложенной для него в
глубоком снегу забредшим сюда лосем, не слыша ничего, кроме шепота ветра и
шороха своих лап по ледяному насту. Голод вгрызался в живот, точно напавший
зверь; возможно, именно голод и порождал страшные сны, погнавшие его в ночь.
Стая голодала, голодали все, но нельзя оставлять логово, пока детеныши еще
малы. Щенки не проживут долго без еды, и потому он охотился, покрывая милю
за милей, задерживаясь лишь для того, чтобы пометить путь, задрав лапу у
какого-нибудь ствола.
В один из таких моментов, едва опустив лапу, он осознал надвигающуюся
перемену - подушечки лап вдруг стали мягкими, нежными, их начало пощипывать
от мороза. Он утратил талант, которым обладают все волки, - талант управлять
температурой собственного тела, и уже по одному этому признаку стало ясно,
что сейчас начнется превращение в чудовище.
Он затрясся на холодном ветру, встал на задние лапы, щелкая челюстями,
словно ловя пустоту, зарычал утробно, чувствуя, как зубы болезненно
погружаются в кость, оставляя ему лишь тридцать два ничтожных пенька, уже не
заполняющих пасть, и как морда сама собой вминается в голову, становясь
лицом. Мучительная агония корежила тело; он ощущал каждый волосок,
всасываемый раздираемой болью плотью.
А потом он распух, раздулся в розовое, неуклюжее существо, вдвое
тяжелее привычного, толстое, слабое, безволосое, боящееся кроткой тьмы. Оно
бежало по снегу, трясясь и вопя, увлекая его с собой.
Хилыми, кровоточащими, лишенными когтей руками человек, которым он
стал, перевернул скользкий, покрытый прозрачной ледяной глазурью камень и
нашел под ним тайник с одеждой. Он не помнил, как эти тряпки оказались там,
но, когда он натянул их, холод перестал безжалостно терзать тело. Все в нем
переменилось, кроме голода. Он побрел дальше в поисках пищи, онемевшие ноги
деревенели в шкуре зарезанной коровы.
Большую часть ночи он медленно тащился по снегу, пока не взобрался на
какой-то взгорок, где глаза подтвердили то, что давно уже твердили ему уши и
нос: он стоял перед входом в иной мир. Внизу бежал бесконечный поток
ядовитых газов, струящийся по узкой полоске земли, похожей на сухое русло
реки, по которой двигались непрерывные ряды железных коробок с запертыми
внутри людьми. Эти существа, казалось, следуют за луной точно так же, как и
он; в сущности, каждая из их коробок гналась за двумя ярко-желтыми кругами
света, не в силах поймать их. Он охватил всю картину мгновенно, одним
взглядом, но решил тоже пойти за огнями. Именно так поступают люди.
Возможно, у устья пересохшей реки отыщется еда.
Волоча ноги по серой, наплеванной колесами слякоти, он зашагал за
фарами (названия постепенно начали возвращаться в голову), держась обочины,
поскольку снова знал, что машины способны убить.
Наконец он понял, куда все направляются. Машины преследовали не луну, а
большую красную звезду, силуэт которой пылал на фоне неба. Рядом вились алые