"Юлий Даниэль(Николай Аржак). Говорит Москва (рассказ)" - читать интересную книгу авторав 24 часа 00 минут. Примечания. Пункт первый. Запрещается убийство: а)
детей до 16-ти лет, б) одетых в форму военнослужащих и работников милиции и в) работников транспорта при исполнении служебных обязанностей. Пункт второй. Убийство, совершённое до или после указанного срока, равно как и убийство, совершённое с целью грабежа или являющееся результатом насилия над женщиной, будет рассматриваться как уголовное преступление и караться в соответствии с существующими законами. Москва. Кремль. Председатель Президиума Верховного... Потом радио сказало: - Передаем концерт легкой музыки... Мы стояли и обалдело смотрели друг на друга. - Странно, - сказал я, - очень странно. Непонятно, к чему бы это. - Объяснят, - сказала Зоя. - Не может быть, чтобы в газетах не было разъяснений. - Товарищи, это провокация! - Игорь заметался по комнате, разыскивая рубашку. - Это провокация. Это "Голос Америки", они на нашей волне передают! Он запрыгал на одной ноге, натягивая брюки. - Ох, извините! - Он выскочил на террасу и там застегнул ширинку. Никто не улыбнулся. - "Голос Америки"? - задумчиво переспросил Володька. - Нет, это невозможно. Технически невозможно. Ведь сейчас, - он взглянул на часы, - половина десятого. Идут передачи. Если бы они работали на нашей волне, мы бы слышали и то, и другое... Мы снова вышли наружу. На террасах соседних дач появились полуодетые люди. Зоя закурила, наконец, свою сигарету. Она села на ступеньку, упершись локтями в колени. Я смотрел на её обтянутые купальником бедра, на грудь, наполовину открытую глубоким вырезом. Несмотря на полноту, она была очень хороша. Лучше всех остальных женщин. Лицо у нее, как всегда, было спокойным и немного сонным. За глаза её называли "Мадам Флегма". Игорь стоял среди нас совершенно одетый, как миссионер среди полинезийцев. После категорического заявления Володьки о том, что сообщение по радио не могло быть фокусами заокеанских гангстеров, он присмирел. Видно, он уже жалел о том, что так решительно объявил передачу провокацией. Но, по-моему, он напрасно испугался: стукачей среди нас вроде не должно было быть. - Отчего мы, собственно, всполошились? - бодро сказал он. - Зоя права: будут разъяснения. Толя, ты как думаешь? - А чёрт его знает, - пробормотал я. - Еще почти месяц до этого самого, как его, Дня открытых... Я осекся. Мы снова с недоумением уставились друг на друга. - Ладно, - Игорь тряхнул головой. - Я думаю, это все связано с международной политикой. - С президентскими выборами в Америке? - Да Игорек? - Ох, Лилька, ты-то уж помолчала бы! Черт-те что несешь! - Идемте купаться, - сказала Зоя, поднимаясь. - Толя, принеси мою резиновую шапочку. Очевидно, вся эта неразбериха даже её выбила из колеи, иначе бы она не назвала меня при всех на "ты". Но этого, кажется, никто не заметил. |
|
|