"Д.С.Данин. Нильс Бор " - читать интересную книгу автора

осуществить его в Вашей лаборатории...
Уединенные поиски понимания атома кончились. Самое тревожное и
желанное, что может дать теория, -- предсказание -- он отдавал на суд
экспериментаторов. Резерфордовцев! И не мог не подумать о захолустности
физики в милом его сердцу Копенгагене. Меж тем именно в те дни уже началось
превращение датской столицы в столицу квантовой механики. Но это еще таилось
в ряду всего, чему суждено было прийти после. А пока --
...Когда я окончу мою работу, надеюсь, мне удастся ненадолго приехать в
Манчестер. Я с превеликим удовольствием предвкушаю эту возможность.
Он никак не предполагал, что через две недели ответ Резерфорда заставит
его поспешно и без всякого удовольствия броситься в Манчестер, не дожидаясь
окончания работы над остальными главами.
Манчестер, 20 марта 1913
Дорогой д-р Бор!
Ваша статья пришла в полной сохранности, и я прочел ее с большим
интересом, но мне хочется тщательно просмотреть ее снова, когда выдастся
больше досуга. Ваши взгляды на механизм рождения водородного спектра очень
остроумны и представляются отлично разработанными. Однако сочетание идей
Планка со старой механикой делает весьма затруднительным физическое
понимание того, что же лежит в основе такого механизма. Мне сдается, что
есть серьезный камень преткновения в Вашей гипотезе, и я не сомневаюсь, что
Вы полностью сознаете это, а именно: как решает электрон -- с какою частотой
должен он колебаться, когда происходит переход из одного стационарного
состояния в другое? Мне кажется, Вы будете вынуждены допустить, что электрон
заранее знает, где он собирается остановиться...
Бор читал и перечитывал этот первый абзац, снова и снова поражаясь
проницательности Резерфорда -- беспощадной физичности его мышления.
Скачки электронов пока что и вправду выглядели мистически. Величина
излучаемого кванта -- его частота -- целиком зависела от размаха скачка. И
потому в момент НАЧАЛА перескока уже все определял его КОНЕЦ. Оттого что
всякий квант одноцветен, частота по дороге измениться уже не могла.
Электрону предлагался набор возможных перескоков, но облюбовать одну из
нижних орбит он должен был заблаговременно, дабы "решить, с какой частотой
колебаться" в пути. Что же это выходило -- электрону дозволялось делать
свободный выбор?!
Угроза нависла не только над классической физикой. Над классическим
пониманием причинности. Резерфорд не ошибался -- Бор это "полностью
сознавал". Но у него выбора не было! Он мог бы отшутиться: в отличие от
электрона не было у него выбора. Как, впрочем, и у Резерфорда, когда тот
провозглашал классически невозможную планетарную модель. Оставалось
положиться на будущее понимание.
В ряду всего, чему предстояло прийти после, таилось и это.
Бор навсегда запомнил тот первый абзац из письма Резерфорда. Через
сорок пять лет, в Мемориальной лекции памяти Папы, он назвал те сомнения
Резерфорда "очень дальновидными". Однако не затем, чтобы развеять их,
бросился он тогда, в марте 13-го года, за билетом в Манчестер. Его погнала в
дорогу другая беда. Может быть, еще поправимая.
Он продолжал читать, слыша голос Резерфорда:
...Я думаю, что в своем стремлении быть ясным Вы уступаете тенденции
делать статьи непомерно длинными. Не знаю, отдаете ли Вы себе отчет, что