"Софрон Петрович Данилов. Бьется сердце (Роман) " - читать интересную книгу автора

Помучившись с классом минут десять, Аласов махнул рукой: нечего и
время терять.
Нахов, демонстративно отойдя к окну, не принимал в беседе-дознании
никакого участия. Весь вид его выражал возмущение - у него срывался урок!
- Извините, Василий Егорович, зря я у вас отнял время, - сказал Аласов
вполголоса, подходя к нему. - Будет комсомольское собрание, там и
разберёмся.
- Боюсь, что и на комсомольском не разберётесь.
Сочувственная его улыбка не понравилась Аласову.
- Не бойтесь, Василий Егорович, - успокоил он Нахова. - Главное,
ничего не надо бояться.
Он хотел ещё что-то добавить, но вовремя остановился, заметив, как
тянут шеи ребята.
- А как же отрапортуете на педсовете?
- Отложим педсовет.
Нахов не без любопытства поглядел вслед новому учителю. Ишь ты, как он
по-хозяйски: "Отложим". Вот погоди, Пестряков тебе отложит...
Аласов постоял минуту в коридоре. Из-за каждой двери неслось своё - в
одном классе писали диктант, в другом считали хором, в третьем бубнил
что-то физик Кылбанов, а из угловой комнаты слышалось нестройное пение
малышей. Шум ребячьего, рабочего улья - святей для учителя шум.
"Ничего! Ещё и рыбка наша взыграет, и солнышко наше взойдёт! - подумал
Аласов словами старой якутской пословицы. - Сегодня такой день, что любая
печаль - не печаль".
Приходит час, и сбываются сны. Настал вторник и вечер вторника. В
парадном костюме Аласов появился на пороге Майиного дома.
- Ладно, ладно, Серёжа... - Майя с трудом отняла свою руку.
Аласов без слов глядел на неё, разрумянившуюся у печи, лохматую.
На кухне шкворчало и шипело, умопомрачительные запахи доносились
оттуда.
- Осваивайся, кончаю уже.
Всё ещё чувствуя на ладони тепло её руки, Сергей зашагал из угла в
угол. Девичья комнатка была тесна ему.
Вот уж правда - девичья. На всём словно печать: это Майино. Креслице,
высокая кровать, зеркало. В это зеркало она смотрится утром, встав с
постели...
В простой рамке портрет - юноша с запрокинутым лицом, хохочущий рот.
Снимок размытый, нерезкий, из-под рамки выглядывает чьё-то отрезанное
плечо, - переснято с групповой карточки.
Они с боем выиграли кубок по волейболу, весь райцентр кричал "ура",
фотодеятель из местной газеты щёлкнул их, ещё разгорячённых победой.
Отрезанное плечо - это как раз его, Сергея Аласова, плечо...
На маленьком столике стояла ещё одна карточка. Тоже Сеня - в
гимнастёрке, в пилотке. Лицо его здесь было черно, брови насуплены, парню
можно было дать все тридцать. А между снимками - всего несколько месяцев.
Первый снимок - их юность, школа, волейбол, а второй - война.
Фотографировались в Новосибирске, на рынке у "пушкаря".
Никаких других карточек в комнате Майи не было, даже их общей, после
десятого класса. Сенька был единственным здесь хозяином.
Сергей поднёс карточку к глазам. Вопрошающий Семёнов взгляд устремился