"Софрон Петрович Данилов. Бьется сердце (Роман) " - читать интересную книгу автора

ему навстречу - взгляд человека, которого через полтора года убьют на
войне. За спиной солдата был изображён рыцарский замок и белые лебеди на
пруду.
Он не слышал, когда вошла Майя, только почувствовал дыхание рядом -
Майя через плечо тоже смотрела на карточку.
- Без погон почему-то. Разве тогда ещё не было?
- Тогда ещё не было.
Он осторожно поставил карточку на место, но она снова взяла её,
протёрла стекло фартуком.
- Расскажи, - попросила. - Как всё это было?
- Да я ведь рассказывал... И писал подробно.
- Расскажи, - повторила она.
Она села в креслице, он стоял, прислонившись спиной к стене. Снова, в
который раз, стал он пересказывать - как они шагали строем по лесному
тракту, как на полпути остановились на свой первый солдатский привал, и
Сеня Чычахов, лёжа рядом с ним, головой на мешке, сказал тогда: "Майя с
твоей Надей там остались. Они подруги верные. Давай и мы с тобой - до
самого конца..." И Сергей ответил: "Давай, Сеня".
Новобранцев повезли на барже по Лене. Они спали бок о бок, ели из
одного котелка. Почти совсем не спускались с палубы вниз - ведь видели Лену
первый раз в жизни. И может, последний...
Однажды их подняли среди ночи по тревоге, зачитали сообщение
Совинформбюро: советская авиация бомбила Берлин! Вот уж возликовали, как
только баржу не перевернули!
Всю зиму они проучились в полковой школе под Новосибирском.
Выпускникам в строю объявили: Аласов направляется в пехотное училище,
Чычахов в маршевую роту, на фронт. Едва дождавшись команды "разойдись",
кинулись к начальству: они непременно должны быть вместе! Всё напрасно.
Расставаясь, они чуть не плакали, два парня. Сеня утешал: "Я тебя на фронте
буду ждать".
Сергей рассказывал, искоса поглядывая на Майю. Она сидела неподвижно,
и глаза её были сухи. Но блеск их был горячечный, и Аласов подумал: уж
лучше бы заплакала...
- Не жив и не погиб, "пропал без вести", - проговорила она. - Сколько
ни посылала запросов, всегда одно и то же - "пропал без вести". Как это
можно - человек пропал?
Она встала, выдвинула ящик маленького столика.
- Письма Сенины... Можешь посмотреть...
Из кухни остро несло пригорелым, Майя пошла туда, оставив его наедине
с письмами.
Военные треугольнички без марок, все в чернильных кляксах штемпелей,
истёртые на сгибах. Можно себе представить, сколько раз она разворачивала
их и сворачивала.
Сергей открыл одно, в глаза бросилось: "Пташечка моя..." - поспешно
свернул письмо. По штемпелям можно было определить - это из полковой школы,
а эти уже с фронта. Одно письмо было особенно истрёпано, наискосок по нему
выведено расплывшимся химическим карандашом: "Передай дальше по цепи".
Видимо, последнее. Сергей, почему-то оглянувшись на дверь, развернул
треугольник.
"...Милая, золотая моя! Вот уже два дня, как он молотит нас, то