"Софрон Петрович Данилов. Бьется сердце (Роман) " - читать интересную книгу автора

Они шли молча. Солнце прощально рдело на закате. В школьном саду уже
никого не было, лопаты и грабли были аккуратно составлены у заборчика.
Ушла.
Искоса поглядывая на спутника, Аласов подумал: "Наверно, клянёт себя
за откровенность. Идём вот рядом, два воина, но тебя-то Нахов в своём строю
не числит. Один он мученик за правду: держу оборону против всех! А между
тем далеко ты не праведник, дорогой Василий Егорович, с твоим-то
неуживчивым характером, с неистребимым стремлением во что бы то ни стало
уесть ближнего! Недаром в учительской боятся твоей страсти превращать
каждую невинную фразу в спор. Только и ищешь случая высказать свою "правду
в глаза". Такой непростой характер..."
И словно в подтверждение, Нахов за школьной калиткой вдруг повернул в
свою сторону - не пожав руки, не сказав ни слова. Пошёл, тяжело выбрасывая
ногу с протезом.
Потом он всё же остановился, оглянулся:
- Взвешивать да вымерять по миллиметрам - не моё дело. Я солдат,
знаете ли... Буду стоять насмерть - пока не рухну. А порох ещё есть у
Нахова, если поскрести хорошенько. И ещё кое-кому от него икнется, будьте
уверены!
Угрожающе потряс палкой и зашагал, уже не оглядываясь. Весь тут
человек - неистребимый солдат Василий Нахов.


VIII. Только правду!


Похоже, что Нахов и в самом деле знал этот класс лучше других. Это он
ведь сказал: ничего у вас и на комсомольском собрании не получится.
Аласов не торопил класс: пусть обдумают, осознают. Но, кажется, вышло
наоборот, класс только укрепился в своём. Внешне собрание шло как положено.
Комсорг Саша Брагин в своём докладе "дал оценку", выступающие каялись: да,
виноваты, да, я не вышел к доске, когда Надежда Алгысовна вызывала, признаю
и исправлюсь... Выходило, что вся эта "сидячая забастовка" - простое
недоразумение, печальное стечение обстоятельств.
"Каясь", ребята лукаво косились в сторону классного руководителя,
который молча сидел у стены за партой - гость комсомольского собрания. Они
говорили нарочито занудливыми, казённо-бюрократическими словесами:
"Принимая во внимание недопустимое моё отставание..." Всё собрание было
вызовом ему, классоводу: вам нужно было мероприятие, мы его проводим, не
придерёшься. Но чего вы добились в результате?
Неподвижно сидя за партой, Аласов на этом собрании устал смертельно -
будто полдня рыл окоп в полный рост. Устал от напряжённости, от того, что
всё пытался отыскать в выступлениях какое-либо зерно. И ещё от того, что
после рассказа Нахова каждая мелочь здесь приобретала особый "подтекст",
любое словцо царапало. Сейчас будет предоставлено слово учителю, он обязан
сказать им что-то очень серьёзное и веское...
Получилось глупо - начал речь и сам попал в струю казённой риторики,
язык автоматически стал прокручивать известные истины насчёт
ответственности десятого класса и необходимости крепить дисциплину.
Собрание слушало его невнимательно, за партами перешёптывались, порхали по