"Софрон Петрович Данилов. Бьется сердце (Роман) " - читать интересную книгу автора Они шли молча. Солнце прощально рдело на закате. В школьном саду уже
никого не было, лопаты и грабли были аккуратно составлены у заборчика. Ушла. Искоса поглядывая на спутника, Аласов подумал: "Наверно, клянёт себя за откровенность. Идём вот рядом, два воина, но тебя-то Нахов в своём строю не числит. Один он мученик за правду: держу оборону против всех! А между тем далеко ты не праведник, дорогой Василий Егорович, с твоим-то неуживчивым характером, с неистребимым стремлением во что бы то ни стало уесть ближнего! Недаром в учительской боятся твоей страсти превращать каждую невинную фразу в спор. Только и ищешь случая высказать свою "правду в глаза". Такой непростой характер..." И словно в подтверждение, Нахов за школьной калиткой вдруг повернул в свою сторону - не пожав руки, не сказав ни слова. Пошёл, тяжело выбрасывая ногу с протезом. Потом он всё же остановился, оглянулся: - Взвешивать да вымерять по миллиметрам - не моё дело. Я солдат, знаете ли... Буду стоять насмерть - пока не рухну. А порох ещё есть у Нахова, если поскрести хорошенько. И ещё кое-кому от него икнется, будьте уверены! Угрожающе потряс палкой и зашагал, уже не оглядываясь. Весь тут человек - неистребимый солдат Василий Нахов. VIII. Только правду! Похоже, что Нахов и в самом деле знал этот класс лучше других. Это он ведь сказал: ничего у вас и на комсомольском собрании не получится. Аласов не торопил класс: пусть обдумают, осознают. Но, кажется, вышло наоборот, класс только укрепился в своём. Внешне собрание шло как положено. Комсорг Саша Брагин в своём докладе "дал оценку", выступающие каялись: да, виноваты, да, я не вышел к доске, когда Надежда Алгысовна вызывала, признаю и исправлюсь... Выходило, что вся эта "сидячая забастовка" - простое недоразумение, печальное стечение обстоятельств. "Каясь", ребята лукаво косились в сторону классного руководителя, который молча сидел у стены за партой - гость комсомольского собрания. Они говорили нарочито занудливыми, казённо-бюрократическими словесами: "Принимая во внимание недопустимое моё отставание..." Всё собрание было вызовом ему, классоводу: вам нужно было мероприятие, мы его проводим, не придерёшься. Но чего вы добились в результате? Неподвижно сидя за партой, Аласов на этом собрании устал смертельно - будто полдня рыл окоп в полный рост. Устал от напряжённости, от того, что всё пытался отыскать в выступлениях какое-либо зерно. И ещё от того, что после рассказа Нахова каждая мелочь здесь приобретала особый "подтекст", любое словцо царапало. Сейчас будет предоставлено слово учителю, он обязан сказать им что-то очень серьёзное и веское... Получилось глупо - начал речь и сам попал в струю казённой риторики, язык автоматически стал прокручивать известные истины насчёт ответственности десятого класса и необходимости крепить дисциплину. Собрание слушало его невнимательно, за партами перешёптывались, порхали по |
|
|