"Софрон Петрович Данилов. Бьется сердце (Роман) " - читать интересную книгу авторапроговорилась потом: червонец-то в другом месте нашёлся. С мужем, доктором
своим, Клеопатра всю ночь проскандалила. Он ей: "Откройся, как было, попроси прощения", а она: "Ты что, позора моего хочешь?" И пошла себе Клеопатра дальше следить по школам, как навозная муха по стеклу. А ведь в школе сволочь с дипломом - это, знаете ли, страшно. Мальчишки первые дни ждали, надеялись, что кто-то их защитит, разберётся в несправедливости. Ведь им в школе день и ночь внушают: в нашем обществе правда непременно восторжествует. Нет, на сей раз не восторжествовала. К нашему великому стыду и позору! Думаете, они не узнали, о чём проболталась домработница? Думаете, возня вокруг Нахова осталась тайной для них? А Макар Жерготов, который первый крикнул: "Нет у вас права школьников обыскивать", - тот и вовсе исчез из школы. Заболел, отстал, якобы сами родители настояли, чтобы парень шёл работать, в райцентре в какой-то сапожной артели ему место нашли, а учится в вечерней... Способный малый был, в отличниках ходил. Получается: сказал человек правду и пострадал за неё. Для класса это как рыбья кость в горле. Саднит, не забудешь о ней. Ждали справедливости и дождались. Тогда и начали бороться за правду сами, пошла "холодная война" с учителями. На старое напласталось новое, как снежный ком с горы. Пестрякова вскоре отказалась от классоводства, поставили Кылбанова. И тот полетел. Понимаете теперь, коллега, в какую вы кашу попали? Человек новый, да шишки в вас будут лететь старые, хорошо вызревшие! - в голосе Нахова прозвучала злорадная нотка. - А меня уважают - тут ничего удивительного, на сегодняшний день я единственный из учителей, кто по их сторону баррикад. Держу с ними оборону против Пестрякова и иже с ним! - Против Пестрякова и иже... - в задумчивости повторил Аласов. - Нахова словно стёганули. - Заслуженного! Республики! Как вас прикажете понимать? Моська лает на слона? - Да нет, не об этом я... - Впрочем, мне наплевать, о чём вы. Извините, нет времени вникать. Вы меня спросили - я вам откровенно рассказал. А уж верите или не верите - ваше дело... Только одно замечу - не обольщайтесь званиями. Будьте здоровы! Нахов рывком, забыв о своей ноге, попытался встать, но тут же со стоном повалился на диван. Побледневшее лицо его несколько минут оставалось неподвижным, затем стало розоветь. Нахов вздохнул, наотмашь отёр лоб: - Отпускает вроде... Достал из кармана пузырёк, добыл пилюлю, бросил в рот. - Плох становлюсь. Помоложе был, не замечал протеза. А теперь слабну. Хоть в архив сдавай Нахова. Чтобы перестал наконец путаться в ногах у заслуженных... Аласов, будто сам испытывая его боль, помог Нахову встать, подал упавшую палку. - Где вас так, Василий Егорович? - Ногу-то? Западная Украина, февраль сорок четвёртого. Какая-то деревушка, и названия не запомнил... - Западная Украина, сорок четвёртый? Я же там воевал. Маршал Конев? - Нет, у нас Жуков. Выходит, соседями были... - снова потеплел Нахов. Но характер его и тут сказался: - Впрочем, кто не воевал. Вон даже Сосин... Теперь добывает из этого большие и малые выгоды. |
|
|