"Софрон Петрович Данилов. Бьется сердце (Роман) " - читать интересную книгу автора

по-человечески? Разве правильно?
- Неправильно!! - одним духом отозвался класс.
- Не имела права выгонять его!
- Пеструха всегда злобится...
Аласов поднял глаза и увидал за партой у окна личико Лиры Пестряковой.
Оно было бледно, девушка судорожно перебирала косы на груди. Бедная
девочка, это ведь о её матери так...
Вот тебе задачка, уважаемый классный руководитель: болезненное
самолюбие паренька, отчим, неумная вспыльчивость учительницы, обострённая
атмосфера в классе... А если узел распутать, пойти за ниточкой, то приведёт
она не куда-либо, а к тебе, классный руководитель.
Он так и сказал вслух, не боясь уронить в глазах ребят своего
учительского престижа. Классовод обязан был прежде всех обратить внимание
на драму в семье Гоши Кудаисова. Однако вы, комсомольцы, тоже хороши, раз
уж договорились только правду... Боялись обидеть Гошу, боялись сказать
вслух, боялись, что пьяница может намять бока. Боялись всего понемножку и
сидели сложа руки, благо есть оправдание. Самая прекрасная позиция для
боевой молодёжной организации!
- В общем, сейчас Егору Кудаисову нужна самая скорая и самая
конкретная помощь. Прямо же отсюда, с собрания, я к нему и отправлюсь. Если
кто хочет со мной, доводите собрание до конца, я подожду в учительской...
- Все пойдём!
- Нет уж! - Саша Брагин снова ощутил под собой председательское
кресло. - Сергей Эргисович, мы это сейчас обсудим, выделим для посещения...
- Выделяйте, - сказал Аласов. - Я жду вас... А меня уж извините, что
не досижу до конца, есть дела.
Сейчас лучше всего было оставить ребят одних, дать им поговорить без
учителя, со всей возможной откровенностью.
"А что же о Пестряковой ничего им не сказал?" - спросил Аласов сам
себя, выходя из класса. Если "только правду" - выскажи вслух, что думаешь о
её поступке! Как бы не так...
За дверью класса с новой силой забурлило. Выходит, не бессмысленно
кончается это собрание, что-то стронулось с мели.
Идти с классным руководителем собрание поручило комсоргу и двум
подружкам, Нине и Вере. Девушки были неразлучницами, за что в классе их
прозвали "двойняшками", хотя одна была прямой противоположностью другой:
Нина Габышева - тоненькая и мечтательная, а Вера, напротив,
толстушка-хохотушка. И фамилия у неё подходящая -
Тегюрюкова
.
Они прошли деревню из конца в конец, неподалёку от колхозной
электростанции остановились у дощатой халупы-времянки, одного из тех
строений, что сколачивают за неделю - крышу кроют чем попало, стены для
тепла засыпают опилками. Вместо ручки к двери был приколочен обрубок
толстой верёвки.
Поочерёдно они нырнули в халупу. На приветствие никто не ответил.
Комната без мебели, с почерневшими от копоти стенами и мутным оконцем могла
бы показаться нежилой, если бы в дальнем тёмном углу не происходило нечто
странное: взлетали руки, слышался детский плач и грозный мужской рык,
причитала женщина. Аласов с порога кинулся туда. Плечистый мужик, пьяный, в