"Софрон Петрович Данилов. Бьется сердце (Роман) " - читать интересную книгу автораразодранной рубахе, душил на кровати женщину. Гоша Кудаисов пытался
схватить мужика за руку. В ногах дерущихся путались две маленькие девочки. - Мать... мама, отдай... - кричал Гоша. Женщина уже хрипела, белки глаз у неё выкатились, на губах была пена: - Нет... не-ет... Лучше доконай... Не... Убей, убей! У-ух... - Мама! Отдай!.. Гоша вцепился в мужика зубами, тот одним движением плеча отшвырнул его на середину комнаты. Аласов бросился к душителю, рывком развернул его на себя и что было сил ударил кулаком в заросшую рыжей щетиной морду. Детина саженного роста, раскинув руки, полетел спиной к противоположной стене. Такой удар сгоряча... Силясь понять, что произошло, он полежал с минуту, сосредоточенно глядя на разодранную рубаху, потом поднял глаза на Аласова и вдруг с неожиданной прытью вскочил на ноги, схватил широкий кухонный нож с плиты. - А-а... В моём доме... - Брось нож! - приказал Аласов и весь напрягся; пьяный шёл на него, пригнувшись и широко расставляя ноги. Нина с Верой, визжа, рванулись к двери. Саша Брагин, очутившись на пути пьяного, кинулся к Аласову - не то хотел прикрыть учителя собой, не то спастись за его спиной. - Брось нож! - крикнул Аласов ещё раз. И тут же, сделав обманное движение в сторону, ахнул пьяного в подбородок. Тот снова отлетел в сторону, нож со звоном ударился о пол. Теперь мужик долго не поднимался, только в горле его клокотало, как в чане. Аласов тяжело перевёл дух: вот чертовщина какая... Удовлетворившись полученной взбучкой, пьяница медленно стал застёгивать пуговицы, тыльной стороной ладони стёр кровь с губы. Потом осторожно, словно желая убедиться, на месте ли, поворочал рукой свою челюсть. - Скажи пожалуйста, - сказал разочарованно. - А ещё учителем называется... И, шатаясь, вышел. Молча стоял посреди комнаты Аласов. Ах, как нехорошо вышло! - Жива? - склонился он к женщине. Та потянула на себя одеяло. - И без того умираю, почками мучаюсь... Задушил бы - так одним разом... - Она замолчала и, вопрошающе уставившись на Аласова, даже голову приподняла от подушки: - Погоди, ты ведь... Аласов, никак? Серёжа? Костлявое лицо, жилы на висках, туго обтянутые кожей скулы - нет, Аласов решительно не знал этой женщины. - А я ведь Аксю, Аксинья, дочь Седорэпэн... - женщина сомкнула чёрные свои веки, превозмогая боль. - Не узнать теперь меня... А маленькими ведь вместе на сайылыке бегали. - Аксю, дорогая! - вырвалось у Аласова. - Как же тебя не знать? - Он положил свою ладонь на горячую руку женщины, слегка пожав её. - Здравствуй, Ксюша. Мы тебя, в ребятах, ещё |
|
|