"Джойс Данвилл. Открытие сезона" - читать интересную книгу автора

типа девушек, заполонивших театр, считающих себя актрисами, потому что они
слишком красивы, чтобы сидеть дома. Софи хорошо одевается, ее акцент и голос
соответствуют внешнему виду, и все же что-то было в ней неуместное и
абсурдное, что выдавало в ней непрофессионала.
Мы разговаривали через проход о предстоящем сезоне в Хирфорде и о том,
как чудесно, что это будет весной. Вся троица говорила очень громко, так что
весь вагон невольно слышал и слушал. Никогда не могла решить, то ли актеры
просто привыкли говорить громко, как на сцене, то ли считали, что за
бесплатно публике будет интересно их слушать. Возможно, всего понемногу. Я
смотрела на Софи, Софи на Дэвида, а Дэвид - тоже на Софи. Майкл заказал
бутылку "Британского железнодорожного" вина, считая, что всем сразу станет
весело и хорошо.
- Какое приятное начало сезона - наша встреча тут, - приговаривал он
время от времени. Я видела, что Софи действует ему на нервы, как и я. С
Дэвидом было все в порядке, во-первых, он - мужчина, а во-вторых, он обладал
определенным профессиональным шармом, который он распространял и на Майкла;
но в целом мы казались ему слишком резкими и глупыми.
Я заметила, что Софи не обращает на меня никакого внимания.
Догадываюсь, почему: на коленях у меня был ребенок. Ты недооцениваешь меня,
девочка моя, сказала я про себя, и когда Дэвид доел своего засохшего и
остывшего цыпленка, я передала ему Джо, чтобы напомнить ему о его отцовстве.
Дэвид тут же переправил его Паскаль, но я-то видела, что стрела попала в
цель.
- Какой чудный малыш, - воскликнула Софи, когда Джо наконец очутился на
руках у Паскаль, рядом с ней. - Как его зовут?
- Джозеф, - сказала я.
- Какое необычное имя, - заметила Софи, - Вы зовете его Джо? А как имя
малышки?
- Скажи Софи свое имя, - попросила я Флору, с упреком посмотревшую на
меня: я помешала ей кушать горошек, который она гоняла по тарелке, - Ну же,
как тебя зовут?
Флора молчала.
- Она, наверное, стесняется, - сказала Софи.
- Давай, отвечай, - не выдержал Дэвид.
- Нет, - сказала Флора и съела еще горошинку.
- Ее зовут Флора, - сказала я. - Она еще не выучила свое имя. Ей и
двух-то нет.
- Вы хотите сказать, - встрепенулась Софи, - что у вас двое детей
младше двух лет?
- Правильно.
Майкл Фенвик смотрел на эту сцену с отвращением. Я посочувствовала ему.
Софи выглядела огорошенной и расстроенной, и я прекрасно понимала ее
чувства. И все же, они оба были схожи в своей реакции; те, у кого есть дети,
пусть даже не по их желанию, во многом отличаются от тех, у кого их нет. Мы
с Дэвидом с одинаковой нежностью следили за тем, как Флора вылавливает свои
горошинки, и это чувство мы больше не испытывали ни к кому. Те же, двое
одиночек, вообще ничего не чувствовали в этот момент. На наших глазах Флора
уронила одну горошину себе на колени.
- Ой, упала! - воскликнула она в искреннем изумлении и принялась
охотиться за ней с ложкой. Мы с Дэвидом улыбнулись друг другу, он наклонился