"Джойс Данвилл. Открытие сезона" - читать интересную книгу автора

месяцев подряд. Нам придется жить в грязном домишке или неуютной квартирке.
Я просто не могу вынести этого.
- Не замечал особого великолепия в этом доме, - сказал Дэйв, - если уж
говорить о красоте.
- Ну, тогда ты просто слепец, если не видишь этого, - и мы ругались еще
часа полтора. В конце концов Дэвид так разозлился, что в ответ на очередное
мое язвительное замечание о его профессии вскочил и ударил кулаком по стене.
Дом наш старый, еще айлингтонской постройки, и кулак с треском проломил
тонкую обшивку и угодил в пустоту простенка. Мы оба вскрикнули от
неожиданности: я зажгла свет, и мы смотрели с открытыми ртами на его кулак,
с такой легкостью пробивший нашу стену, прорвав обои Уильяма Морриса,
гордость моей жизни. На наших глазах щель расширилась, дойдя до картинной
рамки, и кусочки штукатурки посыпались нам на голову.
- Дэвид, - прошептала я после того, как обвал завершился, - Что ты
наделал? Это лучшие обои во всем доме.
- Удивительно, сказал он. - Я едва прикоснулся к ним.
Я была так поражена, что даже не рассердилась.
- Как ты думаешь, потолок не рухнет на нас? - спросила я.
- Наверное, стоит передвинуть кровать, - сказал он. Мы встали и,
толкая, переместили кровать в другой угол комнаты. Шум разбудил Флору,
которую пришлось утешать, и Джо, которого пришлось кормить. К тому времени,
как Джо снова заснул, мы с Дэвидом пришли в отличное настроение, и я
согласилась, что поеду и взгляну на Хирфорд, прочту его роль и, может быть,
признаю необходимость переезда. Он, в свою очередь, согласился с тем, что
надо дать мне выспаться.
Когда я наконец снова улеглась и приготовилась по второму разу заснуть,
я обнаружила, что в постели полно штукатурки, и пролежала без сна какое-то
время, ощущая, как маленькие острые кусочки колют мне ноги. Я подумала о
принцессе и горошине, и о старом мифе о повышенной чувствительности кожи
аристократов. Я определенно принадлежала к ним, судя по тому раздражению,
которое во мне вызывали эти маленькие кусочки штукатурки. Дэвид спокойно
спал. Наша супружеская кровать, выдвинутая в центр комнаты, была полна
трухи. Мы с Дэвидом не были слишком счастливы в ней.
С этого и начался для меня год Гаррика.

Глава вторая

Возможно, некоторые удивятся тому, что мы не разошлись тогда. Но так уж
сложилось, и я стараюсь быть точной и объяснить, почему я не осталась в
Лондоне, в нашей айлингтонском доме, который столько значил для меня, и не
позволила Дэвиду одному отправиться в Хирфорд.
Эти причины, корыстные и бескорыстные, были так ясны мне, что было
сложно разделить их на пункты и подпункты. По корыстным соображениям я
боялась остаться одной с детьми и нянькой; боялась публичного провала;
боялась одиночества. Эти же причины можно было отнести и к бескорыстным,
рассматриваемым в более мягком свете. Я не хотела лишать детей отца; мне не
хотелось, чтобы Дэвида осуждали за то, что он оставил меня; не хотела, чтобы
Дэвид оказался в одиночестве в Хирфорде. И не только потому, что знала: он
может никогда не вернуться, но и потому, что была уверена - ему тоже будет
одиноко.