"Наталья Дарьялова. Вот и кончилась вечность..." - читать интересную книгу автора

Вечерами все они собираются вокруг меня, дед любовно теребит пальцем
мои щеки и нос, уверенный, что мне это приятно, и вдруг резко поднимает,
почти подбрасывает к самой люстре, и мама тихонько ойкает, прикрыв рот
рукой, но перечить боится: она невестка, и дед здесь главный, хотя отец
временами пытается оспорить это первенство и заявить свои права, и иногда
они жестоко ссорятся, отец потом об этом будет очень жалеть.
А я не боюсь летать к люстре.
Дед подмигивает мне и говорит: погоди, вот вырастешь человеком, пойдем
с тобой на лыжах в зимний лес; научу тебя плавать, и читать, и песни петь,
погоди только...
Сегодня ночью его не станет.
Он уже вышел на финишную прямую, последний отрезок своей жизни.
Но за порванной ленточкой финиша его не ждут рукоплескания зрителей,
поздравления родных и друзей - нет, все это останется там, позади, на шумном
и суетливом стадионе жизни. А у него впереди совсем иное.
Его не станет сегодня ночью, когда прервется мерное тиканье больших
старинных часов в его комнате.
Я это знаю. Я живу теперь в согласье с движением Земли, и дни, которые
уносятся вдаль, как деревья на дороге, забирают по частям мое Знание. Но это
я еще знаю. Я еще знаю так много, что из этого Знания бывает трудно
вычленить что-то одно, определенное, как в огромной, толстой и тяжелой книге
трудно отыскать какую-нибудь нужную страницу, фразу или даже слово - вдруг
жизненно нужное, потому что, быть может, оно ответит на все вопросы, а его
никак не найти, страницы листаются, мелькают, а его все нет, и потом
выходит, что оно уже давно пролистано, давно позади.
Или мое Знание можно развернуть как огромную, во всю стену карту, и
каждый эпизод жизни на ней - будто маленькая точечка, пунктик, а все мысли,
причины и следствия - как реки и дороги, и стоит только ткнуть пальцем в
этот пунктик, и сразу все вспомнишь, потому что он увеличится, из точечки
превратится в кружочек, и в этом кружочке начнет происходить, все
увеличиваясь и приближаясь, то, что стало содержанием вот этого самого
эпизода жизни. И что забавно: с тех пор, как я стал человеком, мое знание
вдруг приобрело объем и краски, то есть так было и раньше, но я не обращал
на это внимания, и даже интерес для меня самого.
И вот эти часы.
Их купил дед давным-давно, когда еще не был дедом и даже не
представлял, что такое возможно, он зашел в магазин, где тикали вразнобой
часы, вынул деньги, самостоятельно заработанные - для него это всегда было
важно,- деньги тогда еще были большие, как разрисованные простыни, и купил
эти часы. И продавец посмотрел на него с уважением, потому что уважал людей
солидных, ведь не станет же человек несолидный покупать такие громоздкие,
громко тикающие часы.
И потом дед очень любил эти часы. Даже когда отправлял бабушку в
эвакуацию с маленьким сыном Алешей, который потом вызовет из Великого Бытия
то, что станет мною, водрузил вдруг на машину часы, а она была до того
нагружена, что даже подсела, как собака, получившая ногой по заду, и совсем
не было места, и все на него кричали, кроме бабушки. Бабушка в тот день была
очень растрепанной, потому что шесть месяцев завивки были на исходе, а уже
началась война, и была испуганной и смотрела во все глаза на деда, боялась,
что больше не увидит.